— От того оборони! — побледнев, воскликнул Олекса. — Не томи, брат Яков, зачем приехал?
— За людьми, за деньгами, — жестко ответил ловчий, смотря ему прямо в лицо. — У Александра Ярославича на Витебск особая надежда. Велел поговорить келейно с кем следует до вече, да недосуг мне было к тебе на усадьбу бечь. Ижоряне, что живут между Вотьской и Лопской пятинами, три дня назад подали весть: море шумно от кораблей. Свеи плывут. Князь решил — ближе всех подмогу можно получить от тестя. За четыре дня витьбичи должны дойти с оружием и припасами. На волоках подставные кони припасены, а на воде все лодьи побережные возьмем под витебцев. Переправим, назад отгонят корабельщики. Урону никому не сделаем. Время дороже живота! Свеи нас не ожидают; пока к берегу пристанут, пока путь осмотрят среди лесных дебрей — ан мы и ударим. Но то бой не последний. Надобно войско большое готовить, ратным доспехом запасаться, в твои кожи ратников обувать. Смекаешь, Олекса Петрилович?
— Вестимо, — отозвался со вздохом купец. — Назвавшись груздем, мимо кузова не пройду. Малая трата лучше большого разора, как не понять!
Мгла поредела. Площадь заполнилась подобно дождевой кади в проливень — до краев. На помост взошел, поднятый руками слуг, князь Брячислав. На нем был суконный охабень с отворотами и плащ корзно с синим подбоем, пристегнутый на правом плече красной княжеской запоною с золотыми отводами.
— Витебские местичи, — сказал он маловнятным голосом. Однако говор тотчас смолк, подобно откатившейся волне, и все его услышали. — Промыслом божьим град наш до сего дня упасен был от поганых, мирное житье не прервано. Ныне зять наш Александр со всем Новгородом зовет воевать свеев. Что ответим, дабы не укорили нас потом, что родич остался без помощи и земля его опустошена нашим нерадением?
Толпа жадно ловила каждое слово, ждала продолжения княжеской речи. Но Брячислав как начал, так и кончил; махнул слугам, те сняли его с помоста. Витьбичи еще тянули шеи, а над толпой уже возник Яков-полочанин. Теперь на нем был ратный камзол из желтой кожи с нашитыми роговыми пластинами и светлокованый шлем. По небу клубились красные тучи. Свет ранней зари отражался на дюжей фигуре посланца, взблескивая бляхами на ножнах его меча и на шлеме.
— Поклон вам, город Витебск, от Господина Великого Новгорода! — зычно произнес он. — Свеи плывут по Неве. Все мы готовы сложить головы за Святую Софию. Мертвые сраму не имут. Но кто тогда оборонит Русь? Неужто как беззащитную вдовицу покинем ее и откроем ворогам с четырех сторон? Разве мало тучи, что, идя от Орды, кровью отцов и братьев наших, аки водой, землю напоила? Мать городов русских, Киев собою накрыла? Значит, пусть ныне и свей труд наш наследуют, а земля иноплеменникам в достояние будет?!