Некоторое время оба молча сидели на кошме, потягивая слабое вино.
— Знаешь, что говорил отец о тебе? — спросил вдруг Сартак. — Мол, в каждом можно пробудить дурные страсти. Делать зло то же, что скакать через пни: опасно, да сладко! А ты хоть не сторонишься крови, но не пьянеешь от нее. Еще он говорил, что один всадник держит перед собою лишь прямой путь. Другой имеет в уме и объезд. Третьему дано приметить петляющие следы. Ты же не только след человека, но и скок джейрана, ползание черепахи, движение крылатой твари промыслишь. А кто тебя разгадает, тот либо возненавидит, либо будет сильно любить, смотря каков сам. Отец наказывал мне не поддаваться на твою ласковость, но в общем деле доверять, ибо твое хитроумие не живет рядом с предательством. Что на это скажешь? — Сартак засмеялся, глядя на изумленного Александра.
— Мудр твой отец, славный хан, — только и нашелся князь.
— Да, мудр, — потухая, отозвался Сартак. И прибавил с обидой: — Он-то посреди опасностей плыл, как зубастая щука. А мне на кого положиться? Улус большой, только негде укрыться от погубителей. — Мысль его снова произвела скачок. — Верю, что ты не знал о помыслах брата. Но он ошибся, думая, что далек от моих рук!
— Я не за него прошу, — поспешно вставил Александр. — Народу почто отвечать за плохого державца?
— Я и не велел Неврюю разить всех подряд. Мне нужны не трупы, а данники. Но как остановишь кривую татарскую саблю, когда она на замахе? Ладно... Пошлю гонцов, ворочу Неврюя.
— Мир нисходит на того, кто не разоряет, а устрояет. Прости на правдивом слове, хан, но отними у откупщиков право нас грабить. Русь сама принесет тебе дань.
— Не понимаю, — сказал Сартак с опасным ядом. — Как ты, победоносец, смиряешься перед татарами? При дедах твоих Русь была куда как горделива.
— А ныне она огненна! Чему же изумляться, хан, что я зряч?
— Хорошо, — проговорил после молчания Сартак. — Дам тебе ярлык на великое княжение. Но обожди, не отъезжая в Русь. Я Сарай не люблю. В степи на Дону мне вольнее. И что вы, оросы, за деревянные ограды держитесь? Живете сами у себя в полоне. Завтра поедем на охоту, как, помнишь, когда-то... Да, лихой был у тебя брат! Жив ли ныне?
Андрей уцелел. Спасаясь от Неврюевой рати, он доскакал до Новгорода к Василию, сыну Невского. Новгородичи не вняли его словам, что лучше было бежать, чем татарам служить. Князя с его беглецами не приняли. С остатками дружины и княгиней-галичанкой Андрей пустился искать приюта за море, у Биргера. Но и давний недруг уязвлял его гордость постоянными расспросами о старшем брате. На престоле сидел сын ярла Вальдемар, и он правил ныне, как хотел.