— Про верхний мир я знаю.
— О'кей. В прошлом мире нельзя произвести физических изменений, но иногда можно повлиять на решения, сделать какое-либо предложение. И никакой магии. Ни в будущем мире, ни в прошлом ты не можешь больше, чем в своем собственном.
— А ответвления?
— Меня ты вызвала как раз из ответвления. Ответвления — это миры, существующие параллельно с твоим. Те, что ближе, почти такие же. Но чем дальше они от твоего мира, тем разница все больше. Ты не можешь попасть в мир-ответвление, в котором уже существуешь.
— А потому ты — здесь, но ты — не мой Брайан.
Он снова кивнул:
— Мне действительно жаль. Дальше. Ни в одном из параллельных миров остаться нельзя. Связь между мирами рвется, как бы перетирается о реальность.
— Значит, если бы я даже нашла Брайана, который потерял свою Лорин и который согласился бы остаться со мной…
— Ничего бы не вышло. В лучшем случае, вы сумели бы провести вместе пару часов, а потом все стало бы рушиться. Вы могли бы лишь изредка смотреть друг на друга.
— Насколько изредка?
— Думаю, несколько раз в год. Повторяющиеся пересечения истончают вещество реальности между мирами, проломы становятся обычным делом, даже если ваши встречи становятся все короче и короче.
— Могу ли я его хоть как-то вернуть?
Брайан закусил губу.
— В нужном тебе виде — нет.
— Но иногда я ощущаю его присутствие. Когда я перехожу из одного мира в другой, то чувствую его прикосновение, его взгляд, слышу его голос.
— Мне не известно, как это объяснить. Я не больше твоего знаю, что с нами происходит после смерти. Но от Лорин, моей Лорин, я узнал следующее: смерть — это дверь, которую мы не смеем открыть.
— Он там! Я чувствую его! И я не могу его вернуть? Не могу использовать магию, чтобы он по-настоящему ко мне вернулся?
— Нет.
— Существует бесконечное количество миров, где он жив…
— И бесконечное число миров, где он мертв. Эта истина одинакова для любого из нас.
— Бесконечное…
— Да.
— И я не могу его вернуть?
— Не можешь.
— Я готова отправиться и в рай и в ад, лишь бы он был со мной.
Брайан, не ее Брайан, Брайан, который смотрел на нее сочувствующими глазами, но без той любви, какую она сама чувствовала к своему Брайану, ответил:
— И быть может, на самом краю рая и ада он ждет тебя. Но ты не можешь вернуть его сюда. Можешь только пойти к нему.
— Я могу умереть.
— В свой срок. Не сейчас.
— Я могу умереть!
— Но это и все.
— Я могу творить своим дыханием, мыслью. Могу строить и разрушать одной силой желания и единым взглядом. Могу переходить из одного мира в другой. Могу вызывать бури и сметать горы. И ты говоришь мне, что я не могу получить обратно моего Брайана?