Долгие годы все, что происходило в нашей Арктике, мы знали, в лучшем случае, из победных реляций об очередном достижении российских и советских ученых, полярников, летчиков или моряков. И только благодаря известным советским полярным историкам и подвижникам — Сергею Смирнову и Михаилу Белову — узнали о героическом бое экипажа простого ледокольного парохода «А Сибиряков» с фашистским броненосцем «Адмирал Шеер». Любая иная информация о советской деятельности в арктических морях и архипелагах до простого обывателя, а порой и до отдельных государственных деятелей не доходила. Поэтому не стоит удивляться, что даже полноправный представитель Советской России в Норвегии Александра Коллонтай до поступления на дипломатическую службу в 1923 году очень мало знала об Арктике и даже не подозревала, где находится архипелаг Шпицберген.[1]
Правда, позже в государственном и чиновничьем «невежестве» ее опередил исполняющий обязанности главы российского правительства Егор Гайдар, который в январе 1992 года даже заявил с высокой трибуны мол, дня новой России: «Север нерентабелен!». Меж тем Егор Тимурович как в период исполнения обязанностей и.о. главы правительства да и как экономист не мог не знать, что в нашей Арктике сосредоточено почти 100 % разведанных национальных запасов никеля, кобальта, тантала, олова, ниобия и редкоземельных элементов. А также — что потенциальная газоносность континентального шельфа Баренцева и Карского морей в наши дни оценивается в 50–60 миллиардов долларов США и составляет почти 80 % всех запасов нашей страны.
Хотелось бы считать подобное заявление одного из недавних так называемых реформаторов новой России «случайной оговоркой». Однако чиновник такого ранга не имеет права делать подобные ошибки. А уже тем более — забывать слова великого русского ученого Михаила Ломоносова, который, в отличие от других государевых мужей искренне радел за Россию и твердо верил в российское могущество, прирастающее именно Сибирью и Ледовитым океаном. На счастье России, официальное заявление господина Гайдара не успело стать прямым указанием всем заинтересованным сторонам, что уникальные заполярные районы России больше не нужны.
В прежние годы не менее серьезный запрет был наложен также и на историю боевых действий в Карском море во время последней мировой войны. Даже заслуженные командиры-подводники, которые на своих кораблях неоднократно проходили на Дальний Восток по морям Северного морского пути или зимовали у бухты Бирули на Таймыре, а также у Тикси, не подозревали, какие события здесь происходили всего лишь за двадцать лет до их прихода сюда. И развалины, чьих сооружений, входы в чьи шахты они случайно замечали через окуляры лодочных перископов на доисторических берегах Таймыра или на пустынном побережье моря Лаптевых. А ведь часто они видели свидетельства некогда существовавших здесь нацистских баз, волею судьбы доставшихся нам в наследство. И все же — не догадывались. И спокойно проходили мимо. Лишь выйдя в отставку, они поделились удивительным наблюдением о странном кладбище возле развалин бараков на берегу бухты Бирули, где над оплывшими холмиками стояли кресты с полустертыми надписями, выполненные… в готическом стиле.