На перепутье незабвенных дней
Сияют нам шесть дорогих огней.
Шесть звезд, шесть звучных песен,
шесть имен,
Записанных на зареве знамен,
Шесть лиц, прекрасных в доле
и в любви.
Идя в дорогу, всех их позови —
Они и так ведь первые в ряду:
— Идете с нами?
— Я иду!
— Иду!..—
К мечте прекрасной уж который год!
Сверяй же с ними дерзостный полет,
Мечту и радость юности своей.
Шесть лиц,
шесть верных судеб,
шесть огней.
Орехи уродили на славу. Дед Гавриил потрусил дерево, и они словно град посыпались в густую траву. Будет внукам чем полакомиться… Да и в Золочев на базар есть с чем съездить… И тут со стороны улицы послышались шум, возбужденные голоса. Старик присмотрелся. Он увидел, как отовсюду сбегаются односельчане, вездесущие мальчишки спешат получше устроиться на деревьях, растущих вдоль улицы.
От запруды шло подразделение, которое вел усатый гвардеец-старшина. Лица бойцов утомленные, одежда запыленная… Сколько пришлось им пройти нелегкими дорогами войны, прежде чем добрались они до его родного села Трудовач.
— Привет, отец! Ну, как орехи? — приветливо улыбнулся смуглый солдат, крайний в строю, — видно, бывалый, с орденом и медалями на груди.
— Щедро уродили. Заходите. И кроме них есть что отведать, — радостно оживился старик.
— Спасибо, отец, мы б и рады, да вот времени нет, — ответил боец, но все же повернул к плетню, подставил пилотку, в которую Гавриил обеими пригоршнями высыпал орехи.
— Обождите, я еще соберу… — метнулся дед к дереву, да только не было времени у солдат. Уж больно спешили они туда, на запад.
— Ну, как, друг Владимир, был в селе? — суровым хриплым голосом встретил Сосна Владимира Иванюка, который только что спустился в схрон.
Если бы кто-нибудь посмотрел в этот момент на лицо предводителя бандитской боевки, то его удивила бы разница между словом «друг» и злобным, звериным взглядом. Но парень знал: здесь обращение «друг» заведено как обязательное, поэтому на подобные мелочи не обращал внимания.
— Ходил. Там как раз солдаты прошли.
— Солдаты? В Трудоваче?..
— Да. Небольшое подразделение. Видимо, на фронт направлялось.
— Что ж, пусть идут на свою голову. Может, назад и не вернутся… А что люди?..
— Многие с радостью солдат встречали. Один старик даже орехами угощал…
— Кто?! — маленькие заплывшие глаза Сосны полыхнули недобрым огнем.
— Старик Шкаруда… Предупредить бы его надо…
— Предупредить? Ну, это уже моя забота… — И, повернувшись, бросил в темень схрона: — Ты, Гай, и ты, Назар, сегодня со мной в село пойдете!..
Минуту помедлил, будто что-то припоминая, потом сказал Владимиру: