- Тебе нравятся эти ощущения, Бринн? А когда я возьму их в рот, тебе понравится еще больше. Позволь мне вкусить твоей сладости…
Он взял бокал из ее рук и отставил его в сторону, затем опустил Бринн на одеяло. У Бринн кружилась голова, она словно плыла в пространстве, кровь гудела в ушах. Уиклифф наклонился над ней и стал по очереди целовать ее соски, поглаживая набухшие кончики шелковисто-шершавым языком, втягивая их в себя. Бринн всхлипнула и забормотала что-то несвязное. Когда он подул на сосок, все еще блестящий от влаги, по телу ее пробежала дрожь.
Удерживая ее затуманенный взгляд, Уиклифф принялся расстегивать застежку своих бриджей, приспуская их с бедер.
В сгущающихся сумерках Бринн смотрела на его обнаженный фаллос. Она испытала легкое потрясение при виде могучего орудия его мужества. Он пульсировал, направленный прямо на нее.
- Это всего лишь плоть, любовь моя. Прикоснись ко мне, чтобы самой убедиться.
Он взял ее руку и поднес к фаллосу, позволяя ей не торопясь исследовать то, что видели ее глаза. Бринн осторожно притронулась к нему. Теплая атласная плоть натянулась так, словно внутри был гранит. Она попробовала сомкнуть пальцы вокруг него, но Уиклифф удивил ее, издав тихий стон.
Бринн тут же отдернула руку.
- Больно?
Он тихо засмеялся:
- Больно? Нет, очень приятно.
Уиклифф снова склонился над ней, но на этот раз припал губами к ее губам. Бринн, напряженно застыв, лежала под ним, пока он не попросил тихо у самых его губ:
- Впусти меня, сирена. Поцелуй меня так, как я тебя целую. Дай мне свой язычок.
Уиклифф был слишком опытен, а Бринн была бессильна перед ним. Бессильна противостоять обольщению. Воля ее была сломлена, она, как ни боролась, оказалась в его плену. Он соблазнил ее своими волшебными поцелуями.
Когда он привлек ее к себе, теснее прижимая к возбужденному телу, Бринн задрожала, беспомощная, вся в огне. Жар волнами прокатывался по ее телу, овладевал всем ее существом. В ней нарастало то, что она уже успела распознать как желание. Лусиан словно околдовал ее, опоил дурманом, и она больше не могла и не хотела скинуть с себя наваждение. Руки ее вспорхнули ему на шею, и она не стала сопротивляться желанию, вернуть ему его поцелуи.
Когда язык ее сначала осторожно, потом все смелее стал подражать движениям его языка, Лусиан испытал чувство сродни триумфу. Каким восхитительно чудным показался ему пыл невинности, эти трогательные толчки неопытного языка, ее радостное возбуждение, робкие попытки Бринн вернуть ему наслаждение.
Она тихонько всхлипнула, когда он медленно провел ладонью по ее телу вниз, задержав ладонь на скрещении бедер. Когда Бринн инстинктивно заерзала, он погладил ее, успокаивая.