Сокол кисло посмотрел на него:
— Могу я продолжать?
Лев великодушно махнул рукой, и Сокол возобновил свою речь:
— Я информировал их о том, что, как ожидается, Фостер вскоре прибудет в Лондон с чем-то — у нас пока нет конкретной информации об этом — что Мейвелл полагал, может причинить ущерб Короне.
Сокол постучал по документу, который он положил на стол.
— У меня здесь есть ответное письмо от Лисы, привезенное быстрым курьером.
Лев потянулся к своему пальто.
— И у меня есть такое же письмо от Кобры.
Сокол кивнул, затем посмотрел вниз на свой документ.
— Лиса пишет, что он все еще полагает, что нашим главным приоритетом должно быть преследование предателя. Клуб Лжецов должен продолжать свое расследование того, кто скрывается под именем «Голос Общества» и как ему стало известно слишком много об их тайной деятельности. У нас же более высокие интересы.
— В этом письме то же самое. Я не думаю, что Кобра будет когда-либо полностью доверять Лжецам, — Лев развернул свой документ. — Кобра уже начал следовать по пути Фостера из города, где он высадился, но он также напоминает нам, что нам все еще нужно расследовать возможность того, что кто-то в Англии может управлять французской разведкой, кто-то, кто может быть весьма влиятельным членом общества.
— Премьер-министр все еще надеется выбить это имя из Луи Уодсуорта?
Лев кивнул.
— Ливерпул в настоящее время маринует Уодсуорта в Тауэре.
Сокол даже не улыбнулся.
— Надеюсь, он сожалеет о своей жадности. Только представить себе, продавать дефектное оружие британскому правительству за счет французов!
Лев нахмурился.
— Ему платили дважды, этому ублюдку!
— Рассматривая его нынешнее положение, я бы сказал, что он все еще получает доход от этого необдуманного плана, — произнес Сокол.
Сокол и Лев положили сообщения своих коллег на соответствующие места на столе, стараясь, чтобы это выглядело так, как будто эти двое только что ненадолго покинули собрание.
Сокол откинулся назад на своем стуле.
— Я согласен с планом Кобры. Сначала сэр Фостер, потом «Голос». Думаю, что этот предатель приведет нас к тому, кто дергает за ниточки.
Лев кивнул.
— И я тоже согласен. Кобра настаивал на личном участии в деле Фостера, так как в прошлом он уже был знаком с предателем.
— Имеется в виду его злополучное внедрение в ряды «Рыцарей Лилий», я предполагаю. Это была хорошая идея — покончить с ними, присоединившись к ним.
Лев кивнул.
— Надо отдать должное Кобре, что он настоял на том, чтобы принять на себя огонь критики, защищая королевскую задницу, когда все полетело к черту.