— Я не знаю. Вам придется спросить об этом у нее.
Епископ опустил руки и наклонился вперед.
— Спросить ее? Да, я думаю, я так и сделаю, — он резко встал. Натаниэль в знак уважения тоже поднялся. — Приведите эту женщину ко мне. Я сразу же установлю, принимает ли она это решение, по своей воле.
Натаниэль осознал, что он должен предложить Вилле эту возможность — быть убежденной в недопустимости этого брака. При мысли о том, что она может сделать, у него заныло в груди. Потерпев поражение от своей собственной потребности быть честным с ней, Натаниэль смог только коротко рассмеяться.
— По своей воле? Поверьте мне, ваша милость, у нее нет никакой другой.
Лакей открыл дверь перед Натаниэлем, который вернулся в Рирдон-Хаус к обеду, и он вошел в столовую. Его мать сидела на своем обычном месте за огромным столом из красного дерева, возвышаясь над теми, кто присутствовал, с королевским удовольствием.
— Садись, садись, Натаниэль. Ужин сэра Дэнвилла не может больше ждать ни одной минуты. — Она, улыбаясь, махнула рукой в сторону стула.
Улыбка, должно быть, предназначалась для того, чтобы произвести приятное впечатление на собравшуюся компанию, потому что Виктория по-настоящему не улыбалась ему уже много лет. Он ответил ей сардоническим кивком, затем бросил взгляд на другой конец стола, где он ожидал увидеть пустое место своего отца.
Бэзил ухмыльнулся ему с этого стула.
— Да садись же, Таниэль. Твоя маленькая невеста совсем потерялась без тебя.
Возможно, это из-за ярости, которая прокатилась по нему от того, как Бэзил узурпировал место его отца. Или из-за злости от того, как его мать улыбалась сэру Дэнвиллу, пока ее собственный муж умирал. Овдовевшему, богатому сэру Дэнвиллу, который много лет оказывал ей знаки внимания.
Или, возможно, как в точности сказала Миртл, потому что он был самым бестолковым человеком на свете, но до того, пока он не занял свое место за столом, Натаниэль в самом деле не заметил Виллу.
Она сидела напротив него, излучая чувственное сияние своей сливочно-белой плотью, возвышающейся над вырезом платья и мягким водопадом волос, струящимся вниз по ее спине. Она улыбнулась ему, с искренней радостью от того, что она видит его. Она казалась приютом теплоты в холодной комнате.
И действительно, она замечательно выглядела в голубом.
Ему захотелось покинуть это место вместе с Виллой, снова ездить с ней вдвоем по дорогам. Как он мог сказать ей это здесь, окруженный, как сейчас, людьми, которые избегали его при любой возможности?
А затем он понял.
Она всегда утверждала, что она может догадаться, о чем он думает. Возможно, она сможет сделать это и сейчас.