Он страстно желал ее. Она была большим, чем просто секс, хотя и это определенно присутствовало. Она была томлением и вожделением. Вожделением к ее плоти, это так, но хуже было опасное порочное томление по частичке ее тепла.
Нет. Это несправедливо по отношению к ней, неправильно по отношению к его миссии. Он должен помнить, кто он есть.
Пока он все еще мог удерживать эту мысль в своей голове, он сбросил свой сюртук и бросил ей.
— Прикройся! — черт, он снова рычит на нее. Он закрыл глаза, чтобы не видеть ее изумленного лица. — Пожалуйста, — добавил он хрипло.
Он услышал шелест ткани и осмелился посмотреть еще раз. Она стояла спиной к нему, и его сюртук сострадательно закрывал ее до колен. Она повернулась, и Натаниэль осознал, что сюртук на самом деле не собирается выполнять свою задачу.
Хотя черный сюртук бесформенно свисал с ее плеч и прикрывал большую часть ее тела, его более короткие передние полы не доходили ей даже до коленей. В свете свечей ее кожа казалась белее полотна. Ее ноги, пухленькие и гладкие, манили мерцающими изгибами и впадинками. От этого вида рот Натаниэля наполнился слюной.
Она быстро нагнулась, чтобы снять покрывало и прикрыть себя дальше, но было уже слишком поздно. Сладкие и пышные бедра Виллы были запечатлены в памяти Натаниэля. Его пах запульсировал в ответ, его эрекция обещала быть неистовой и устрашающе длительной.
Она искоса посмотрела на него, но не было никаких сомнений в том, что она кинула на него взгляд.
Натаниэль быстро вытащил дорожную сумку, чтобы спрятаться за ней, до того, как ее глаза пропутешествуют вниз, и она увидит, что она сделал с ним.
— Повернись спиной, — приказал он.
— Почему бы тебе не повернуться спиной, так как это именно мне придется искать ночную рубашку среди своих вещей?
— Отлично, — отрезал он и бросил ей сумку. Он повернулся спиной и закрыл глаза. Темнота за его прикрытыми веками была успокаивающей. Он был истощен; он не беспокоился о том, чтобы правильно питаться во время этого задания, и он провел два дня, сражаясь с вызывающими тошноту последствиями от удара по голове, не говоря уже о борьбе с беспорядочными последствиями от чрезмерного общения с Виллой.
Он знал ее всего лишь короткий промежуток времени, и она уже привела его в то же состояние безумия, в котором находилась сама. Натаниэль никак не мог понять, хочет ли он задушить ее или завладеть ею, и это напряжение начинало добираться до него.
Утром все будет гораздо лучше. После хорошего ночного отдыха, выспавшись вдали от дьяволицы, по другую сторону очага, он сможет начать новый день. Полный решимости держать свои чувственные мысли на расстоянии, он обернулся. Она сидела на постели, завернутая в покрывало, ее фланелевая ночная рубашка была ясно видна, так как она была плотно завязана под самым ее подбородком.