Криспин выглядел так, будто она ударила его, но Женевьева не испытывала к нему ни капли сострадания. Возможно, она и Бэрен смогли бы решить свои проблемы, если бы у них было больше времени, если бы этот рыцарь не наделил себя правом вершить их судьбы. Сейчас же она могла лишь попытаться исправить причинённый ущерб, пока последствия не стали фатальными. Ибо, если Бэрен приедет к себе на земли лишь для того, чтобы обнаружить, что вызов был ложным, он все вину за это возложит на нее.
— Но вы, конечно же, не можете уехать прямо сейчас? — спросил Криспин. — Возможно, я вел себя неправильно, но не подвергайте себя опасности, миледи, прошу вас. — Теперь по крайней мере, старый рыцарь казался искренним, и Женевьева украдкой глянула в окно, где солнце садилось все ниже, делая ее путешествие в данную минуту совершенно неразумным.
— Тогда завтра, — сказала она, презирая эту задержку. — Но отошлите посыльного теперь же, чтобы сообщить сэру Бреверу о моем прибытии. Или вам нельзя доверять исполнение этого приказа?
Женевьева холодно задала свой вопрос, позволяя старому рыцарю видеть все ее недовольство. Он заслуживал намного худшего за его предательство, но она оставит вопрос его судьбы до приезда сэра Бэренджера Бревера, владельца Брандета.
— Как прикажете, миледи, — сказал Криспин, низко поклонившись, хотя его голос звучал натянуто.
— Пока что, — сказала Женевьева.
Было уже очень поздно, когда Бэрен достиг Брандета. Ему пришлось разбудить сонную охрану на воротах, которая выглядела очень удивленной, но в то же время довольной. Получит ли он тоже самое от своей леди или все будет лучше, подумал Бэрен. Но не зависимо от поведения Женевьевы он не уедет пока все между ними не будет улажено, тем или иным образом, но он скажет ей все, что должен сказать, мрачно решил он.
Решив, что дверь ее как и положено на ночь заперта, Бэрен снова пробирался к ней по стене замка, чтобы влезть в окно. У него не было никакого желания упрашивать ее через дверь, так что он снова поднялся по каменной стене, уже знакомой ему, и к тому времени, когда он достиг оконного проёма, он был взволнован как никогда. Подтянувшись, он спрыгнул на пол в ее комнате.
На сей раз, она не ждала его, так как уже лежала в постели и спала. Воспоминания о ночи, которую они провели в этой кровати, нахлынули на Бэрена, горяча его кровь и лишь укрепляя в принятом ранее решении. Без колебания он раздвинул занавеси и стал пристально смотреть на нее, и ее имя словно молитва сорвалось с его губ.
И хотя он всю дорогу до Брандета репетировал свою речь, лишь один вид Женевьевы лишил его дыхания. Он стоял там, молча и пристально глядя на нее, в этот миг она открыла свои глаза. В течение долгого момента они смотрели друг на друга. Наконец Бэрен заставил свои губы разжаться, но прежде чем он смог произнести хоть слово, его жена сорвалась с постели и кинулась к нему в объятья.