— Ну… — уклонился от ответа Грегор и снова уставился на меня.
Я в очередной раз поправила падающую на лицо прядь. Что может быть сложного в том, чтобы расставить еду по столу? Со скоростью вампира это можно сделать в секунду…
— А ты… — начал Грегор, и его опять что-то смутило.
Так мы с ним будем разговаривать до скончания века.
— Ты останешься на вечеринку? — спросила я его напрямую.
Грегор заулыбался, словно я наконец заговорила на знакомую для него тему.
— Ну да, я здесь вроде как за музыку отвечаю.
— За музыку? — Я обернулась к синтезатору. Мне казалось, что музыка — царство Макса.
— Я принес несколько дисков. Ты такого еще не слышала.
Не сомневаюсь.
— У меня, там, это было очень популярно.
— Там? — Я попыталась вспомнить, что Макс рассказывал о Грегоре. Вроде он охотник и, несмотря на устрашающую внешность, самый спокойный из всех вампиров. И, кажется, самый добродушный.
— В Мёдлинге у меня была музыкальная группа.
Я вовремя вспомнила, что у меня в руке тарелка и спешно поставила ее на стол.
— Ты пел? Погоди, а ты разве не из Германии?
— Я был басистом. — На лице у Грегора появилась мечтательная улыбка. — Мёдлинг в Австрии. В Берлин я потом приехал, когда уже… Ну, да. А до того из города особенно никуда не выезжал.
— И что же стало?
Окна в мастерской были занавешены, что создавало ощущение безвременья. Как будто здесь был постоянный вечер.
— Ну, мы там повздорили с одними… — Грегор махнул рукой, словно разговор между нами происходил уже не первый раз. — У того типа группа как бы круче была. Им не понравилось, что мы вроде как больше народа на концерт собрали. Они к нам и пришли. Ну и… Ночью дело было, я там не все разглядел.
— Они оказались вампирами?
— Нуда, румынами.
— Румынами? — Я не видела особой связи между этими двумя понятиями.
— Ага, из Трансильвании. Они там все немного чокнутые. Считают себя самыми главными.
— Вас всех сделали вампирами?
— Только меня. — Грегор стал распаковывать следующую коробку. — Вроде как с икринкой поступили — пока рыбка не вылупится, она съедает все внутри. Я когда в себя пришел, не сразу сориентировался. Уже потом мне сказали, что я сам решил проблему своей группы.
Тарелки красиво стояли на столе, а я все переставляла их и переставляла, не в силах остановиться.
— Ты убил музыкантов собственной группы?
Нет, я, наверное, к этому никогда не привыкну.
— Я ж говорю, не разобрал поначалу. — В его голосе не было раскаяния, он говорил о случившемся как о свершившемся факте. — А потом, когда все понял, было уже вроде как не до этого.
— И они тебя взяли с собой?