В Кремле произошла историческая встреча президента России Владимира Путина с сэром Полом Маккартни. Нельзя, видимо, сказать, что президент России всю свою жизнь готовился к этому дню или хотя бы ждал его с большим нетерпением. Скорее уж этой встречи очень хотел господин Маккартни. Во всяком случае, известно, что именно он попросил о ней.
А что касается Владимира Путина, то он, скорее, понимал историческую неизбежность этого свидания. Два мировых лидера рано или поздно должны были встретиться в неформальной обстановке.
* * *
— Здрасьте, — сказал Кондолизе Райе корреспондент РИА «Новости» Олег Осипов.
Она с интересом посмотрела на юношу.
— Здрасьте, — ответила она ему с тем же выражением.
После этого госпожа Райе не выдержала и рассмеялась. Ее смех оказался звонким и заразительным. Через секунду хихикала уже половина зала, не понимая, впрочем, что происходит.
— Hello! — мне не оставалось сказать ничего другого Сергею Лаврову.
— Кто сказал «шолом»? — с тревогой переспросил Сергей Лавров, подняв голову (он уже начал изучать какую‑то бумагу).
Услышав про «шолом», госпожа Райе повела себя как истеричка. Она не могла успокоиться от смеха полминуты.
— Видимо, на переговорах бурно обсуждалась ближневосточная тематика? — предположил господин Осипов.
На этих словах с госсекретарем США случилась уже совсем беда. Чуть не сквозь слезы она кивнула: обсуждалась!
* * *
Когда украинские политики с энтузиазмом говорят о десяти годах спокойствия — жди беды в конце уже этой недели.
* * *
«Мы будем в вашем распоряжении по любым вопросам», — говорила заброшенная за диван рука Владимира Путина, и именно эти слова говорил он сам в этот момент. «Я считаю, — произносила Юлия Тимошенко, — что этой встречей мы открываем совершенно новую страницу в нашей истории», и это казалось таким же спорным, как и ее крокодиловые туфли на фоне косы, безжалостно хлещущей избирателя (да и ее саму, судя по уровню ее раскрученности) ниже пояса.
* * *
К журналистам вышел Яап де Хооп Схеффер. Бывает, что люди сидят, положив ногу на ногу. Генсек НАТО перед микрофоном стоял нога на ногу.
* * *
Сильвио Берлускони в который уже раз быстро справился с собой и со своим народом, выиграв досрочные выборы уже через два года после того, как пало его прежнее правительство.
* * *
Уго Чавес выступил с речью. И мы увидели президента Венесуэлы во всем его великолепии и во весь его рост (хотя он ни разу не встал со стула).
* * *
Муамар Каддафи вышел из бронемашины, и я подумал, что этот человек ведет себя словно провинциальный актер, который играет легендарного лидера Арабской Джамахирии. Что‑то в нем было такое, что делало весь его вид неуловимо карикатурным: то ли эти черные очки с серебристыми вставками на дужках на пике нового весенне‑летнего сезона; то ли эти лакированные туфли на таких высоких каблуках, что казалось, будто он хочет казаться еще выше, чем вознесла его судьба; то ли эти густые смоляные кудри, пробивавшиеся через темно‑коричневую феску, которой не хватало кисточки… Казалось, актер долго копировал внешний вид и образ с уличного портрета Муамара Каддафи — и не слишком преуспел.