— Давайте я вам помогу, — предложила Женя.
Он ответил, даже не обернувшись в ее сторону:
— Накройте на стол. Вон в том буфете посуда и приборы.
Пока Женя доставала все необходимое для ужина на двоих, Оливье довольно быстро приготовил салат с тунцом и разогрел в микроволновке какой-то густой и вкусно пахнущий пряностями суп. А также добавил в эту вымученную идиллию последний штрих — зажег свечи. «Ну, прямо молодожены в свадебном путешествии», — подумалось Жене, и, невзирая на весь ужас происходящего, она едва сдержала смех.
Наверное, сработал инстинкт самосохранения: если не думать о насилии, о похищении, о смерти, а представить, что она находится здесь по доброй воле… Тогда будет не так страшно. Чем меньше страха, тем адекватнее поведение. Легче приспособиться, легче играть с этим чудовищем. Только ни в коем случае не вспоминать, что Оливье Дескампс — чудовище…
Оливье отодвинул стул:
— Прошу…
Женя кивнула головой и расположилась в удобном полукресле. Дескампс сел напротив. Есть начали в полном молчании, Оливье старался не смотреть на нее. Женя начала было размышлять, что бы такое сказать… И вдруг поняла: слова не вымолвит до тех пор, пока не поест.
У Жени возникло зверское чувство голода. «Действительно, — вспомнила она, — ведь за весь день все, что я ела, — это салат в кафе с Димой». Она собиралась перекусить перед дорогой, но так волновалась, что одна только мысль о еде вызывала отвращение. Теперь все было иначе. Сейчас она уже не чувствовала волнения. Только ужас, загнанный глубоко внутрь и задавленный страстным желанием выжить.
Она взглянула на Оливье, молча разливающего вино по бокалам. Дескампс вел себя так, словно она и не сидела прямо напротив него. После вина его тонкие губы стали неприятно красными. Женя была не в силах нарушить это гробовое молчание.
«Да, — подумала она, — на смену неопределенности пришла довольно неприятная реальность».
И все-таки Оливье Дескампс был похож на кого угодно, только не на маньяка, от которого исходит настоящая, смертельная угроза. Похоже, единственное, что ей грозит — как девушке, похожей на его мечту, — это принуждение к близости. Вряд ли Дескампс прибегнет к грубому насилию. И доказательство тому — романтический ужин при свечах…
Насильник повел бы себя иначе. Оливье хочет ей понравиться. Он надеется вызвать в ней любовь или хотя бы желание. Но это — она взглянула на бледного, косящего, с влажными красными губами Оливье, с неохотой, через силу жевавшего салат, — нет, ЭТО просто невозможно.
— А десерт пойдемте есть на палубу, — предложил Дескампс, вытирая губы салфеткой. — Сейчас будет закат. Это красиво…