— Это ваш кабинет? — спросила она. — Очень мило.
— Ерунда, — поморщился он, — мой кабинет там, где я. Вот что я хотел вам показать.
Он подошел к небольшому столику, на котором стояла огромная тарелка, похожая на сырную, — с прозрачной крышкой-куполом.
Женя посмотрела сквозь нее и увидела множество крохотных, тесно стоящих друг к другу футлярчиков. Она вопросительно посмотрела на Оливье. Тот снял прозрачную крышку, отложил ее в сторону и стал бережно по очереди открывать каждый футлярчик. Женя чуть наклонилась и ахнула:
— Это же наперстки!
— Да, — ответил он и впервые за все это время улыбнулся.
Он продолжал открывать футлярчики. А Женя краем глаза следила за удивительными метаморфозами внешности Оливье Дескампса — впервые в нем появилось хоть что-то живое. Мышцы его лица расслабились, позволив улыбке стать настоящей, почти детской. Некоторые футляры он просто оставлял открытыми, а из некоторых вынимал крошечные колпачки — фарфоровые, вытесанные из цельного камня, отлитые в бронзе, меди, серебре и золоте…
— Ой, — улыбнулась Женя, взяв в руки алюминиевый наперсток с надписью «Зингер», — такой я видела у своей соседки!
— Вполне возможно, — пожал плечами Оливье. — Это настоящий рабочий наперсток. Я их очень люблю. Они такие разные — для шитья, для вязания, или вот, смотрите, специальный наперсток для вышивки бисером. Видите? Вот сюда крепится бисер, который потом снимают иголкой. А вот это — парусный наперсток.
Оливье достал из футляра круглую металлическую пластинку с крошечными ямочками.
— Когда сшивали паруса, то надевали специальную кожаную перчатку, к которой крепилась эта пластинка.
— Наверное, это большая редкость? — спросила Женя.
— Еще бы, — кивнул головой Оливье. — Всякое общество любителей наперстков за него бы душу продало…
— А что, есть такие общества? — удивилась Женя.
— О, — слегка улыбнулся Дескампс, явно довольный произведенным на Женю впечатлением. — Еще сколько. По всему миру. Проводят выставки, аукционы, брошюры, журналы выпускают. Главные специалисты, конечно, англичане. Вообще с них все и началось. Вот смотрите, — Оливье поискал и протянул Жене еще один серебряный колпачок. — Его специально выпустили к Всемирной выставке в Лондоне в 1851 году. А вот такие… — он передал Жене следующий экземпляр, — такие один предприимчивый лондонский ювелир дарил всем, кто покупал у него обручальные кольца. Или вот…
— Какая красота… — ахнула Женя.
Она держала в руках настоящее чудо. Золотой наперсток с припаянными золотыми полосками, образующими сетку, каждая ячейка которой содержала небольшой рубин.