Она заставила себя взглянуть на него через плечо.
- Нет, Филипп, это мир, в котором живешь ты.
- В нем живет и Лоренс, и поэтому я сделал все, что мог, чтобы предотвратить его женитьбу на тебе. Свадьба «с побегом» всегда вызывает толки, но если заключается брак между людьми, принадлежащими к разным классам, как ты и Лоренс, то дело не ограничится шепотком за вашими спинами. Многие семейства откажутся принимать вас. Многие из друзей Лоренса будут вынуждены прекратить общение с ним, по крайней мере на публике. Если бы у тебя было большое приданое и он женился бы на деньгах, люди, возможно, посмотрели бы сквозь пальцы на твое происхождение и отсутствие родственных связей. Но поскольку ты дочь повара и без гроша в кармане, этого тебе не простят.
- Неужели ты не можешь понять, что мне безразлично, что шепчут за моей спиной?
- Тебе, возможно, это безразлично, но не Лоренсу. Ему это совсем небезразлично. Он гораздо острее, чем ты, почувствует на себе клеймо этого брака, потому что ему будет невыносимо утратить всеобщее доброе мнение. Я люблю своего брата, но сознаю также его недостатки. Лоренс никогда не умел посмотреть в лицо неприятной реальности. Оскорбительные замечания в обществе, сокращение количества приглашений и сплетни мало-помалу сломают его и тебя и разрушат любовь, даже если она была между вами.
Уверенность, с которой он говорил, возмутила Марию до глубины души.
- Все хорошо, что хорошо кончается, - резко сказала она. - Смотри, как удобно все получается: ты способен подчинить людей своей воле, оправдывая это тем, что все делается для их же блага.
Она ушла, не дожидаясь ответа. Выйдя из здания, она медленно побрела вдоль набережной, глубоко вдыхая влажный воздух с реки и пытаясь подавить в себе гнев.
Стояла типичная весенняя погода с пронизывающим ветром. В конце улицы показалось такси, и Мария нерешительно остановилась, взглянув на небо. Похоже, будет дождь, но, хотя она забыла взять зонт, она не подняла руку, чтобы остановить такси. Уж лучше она пройдется пешком.
«Он всегда такой самодовольный, - огорченно думала она, продолжая идти вдоль набережной, - такой уверенный в себе». Да кто он такой, чтобы вмешиваться в дела других людей? Кто он такой, чтобы решать, что будет лучше для другого человека? Почему он считает, что во всем прав? Он всегда был таким, и ее это всегда глубоко возмущало.
Мария остановилась и повернулась к реке. Положив локти на парапет набережной, она стала смотреть на проходящие мимо суда, но видела мысленно лишь лицо Филиппа. Выражение его лица стало более жестким, чем у мальчика, встреченного ею в первый раз, серьезного мальчика, который взглянул на нее, когда она сидела в ветвях плакучей ивы, и удивился, как будто она была лесным эльфом, или водяной нимфой, или каким-нибудь другим существом, никогда прежде им не виданным.