Ну вот что тут поделаешь?
И ведь помчался, как пацан сопливый, едва придя в себя после напряженной поездки и утомительного многочасового перелета. Не стал заранее звонить, договариваться, лишь позвонил к ней в Центр, уточнил, до какого часа принимает доктор Третьякова. Решил сюрприз сделать!
Сделал, мало не показалось.
Сначала Антон ее даже не узнал, так она изменилась за эти десять дней. С недоумением он вглядывался в бледное изможденное лицо с тёмными кругами под глазами, в морщинки у губ и между бровей. Даже медные пряди, выбивающиеся из низко завязанного тяжелого узла волос, казалось, поблекли и повисли.
— Здравствуйте. Вы уже вернулись? — вежливо и безразлично проговорила Ада, смотря в окно пустым потухшим взглядом. Они стояли в вестибюле Центра.
— Кажется, мы были на «ты», — осторожно сказал Антон. Она послушно повторила:
— Ты уже вернулся?
— Вчера вечером.
— С приездом.
Ада по-прежнему смотрела в окно. Антон мягко взял ее за плечо и тихонько встряхнул.
— Эй, ты не спишь? У тебя всё в порядке? Ты нездорова?
— Да, спасибо, всё хорошо, — безжизненным голосом ответила девушка.
— Это заметно, — пробормотал Антон, а затем спросил: — Ты уже закончила? Поехали, поедим где-нибудь.
Ада отрицательно покачала головой.
— Спасибо, но я не поеду. Мне надо домой.
Антон начал злиться. Он целых десять дней думал о ней, сны смотрел, прискакал сегодня, как Ромео какой-то, а ей домой надо!
Однако, здесь явно что-то не то. Что-то случилось с независимой рыжей докторшей его горячих корейских снов, причём совсем плохое.
— Хорошо, я тебя отвезу, — в тон ей ровным голосом сказал он.
— Я на машине.
— Я тоже. Твою машину отгонит Алексей, а я отвезу тебя.
— Не надо.
— Надо.
Ада пожала плечами, повернулась и куда-то ушла. У нее была походка смертельно уставшего или больного человека. Через несколько минут она вернулась в коротком фисташковом плаще и с сумкой.
— Давай ключи, — протянул руку Антон. Девушка ещё раз пожала плечами и достала из кармана два ключа на чёрном брелке. Антон молча взял ее за руку и повёл за собой, краем глаза поймав исполненный радостного любопытства взгляд барышни-регистраторши, вынырнувшей из-за стойки ресепшена.
— Куда отвезти? На Фрунзенскую? Поди, снова муж дожидается? — сарказм из голоса он убрать не сумел. Ада сидела на пассажирском сидении рядом с ним и, отвернувшись, смотрела в окно. В ответ на его выпад она немного помолчала, а затем повернула голову и спокойно посмотрела на своего нахмурившегося спутника.
— Меня уже никто больше не ждёт, — равнодушно ответила она. — На Фрунзенскую ехать незачем. Мне нужно на Ленинский, не доезжая площади Гагарина.