– Тогда я полез. Сверху засыпайте, для разнообразия, опавшей листвой…
Наступила ночь. Чернота. Тишина. Только в ветвях одинокой берёзы, растущей неподалёку, шумел порывистый ветер, гонял – с глухим шорохом – опавшую листву по пожухлой траве. Изредка подавали голос неведомые ночные птицы. Время тянулось нестерпимо медленно, осенний холод коварно и настойчиво проникал под одежду. Плохо это, с одной стороны, запросто можно серьёзно простудиться и заболеть. Зато, с другой стороны, точно не заснёшь…
Егор в очередной раз приник к круглым отверстиям в войлочной кошме. Вокруг явственно начало сереть, наступал час волка. Час – между умирающей ночью и нарождающимся рассветом. То непонятное и загадочное время, когда до появления краюшка солнца над линией горизонта остаётся – час…
Неожиданно завыли волки (или – красный койоты?), тревожно так завыли, где-то совсем недалеко, словно бы подавая кому-то сигнал тревоги…
«Вдруг, это они – тебе? – проснулся внутренний голос. – «Вечером выли, теперь вот…. Может, ты, братец, где-то ошибся ненароком? Что-то неправильно понял, не всё учёл? Почему пистолет не взял? Деятель самоуверенный, блин!».
В этот раз он не стал спорить с внутренним голосом, потому что тот был стопроцентно прав: не стоила Генке и Сене так легкомысленно отдавать оба пистолета…
Опять заблажили-завыли волки, но на этот раз – словно бы уходя, отдаляясь в бесконечную неизвестность…
«Последнее, двести шестое китайское предупреждение!» – не преминул сострить юморной внутренний голос.
Шорох? Показалось? Да нет же, вот ещё, ещё…
«Пришли, родимые!», – облегчённо вздохнул Егор, в очередной раз приникая к отверстиям в кошме.
Он пришёл один: худощавый, ловкий, несуетливый, в защитном камуфляже, густо покрытом короткими тёмно-пёстрыми ленточками, с чёрной шапкой-маской на лице. Настоящий профи, чётко знающий свои возможности, стратегические цели и конечные задачи.
«Это не Пугач!», – вдруг понял Егор и почувствовал, как по спине побежали ледяные предательские мурашки. – «И не один из его людей…. Это кто-то совсем другой!».
Незнакомец внимательно осмотрелся по сторонам, сильно втянул носом воздух, недовольно и подозрительно передёрнул широкими плечами, руками аккуратно примял высокую траву, плавно опустился на землю, ловко снял с плеча длинный продолговатый предмет, внешне напоминающий тубус для студенческих чертежей.
«Это же гранатомёт!», – похолодел Егор. – «И не какой-нибудь там обычный армейский, а настоящий спецназовский – самой последней модификации!».
Камуфляжник из прямоугольного планшета, висящего на левом боку, достал – один за другим – три небольшие цилиндрика с хвостовыми опереньями на нижних торцах, почти бесшумно вставил один из них в ствол миномёта, чем-то негромко щёлкнул, принялся старательно и вдумчиво прицеливаться.