Мишель замер, повернувшись в сторону Мэтта, а Мари едва устояла на ногах, все еще не веря в происходящее. Ей по-прежнему не удавалось сложить два и два, но за словами Мэтта она чувствовала что-то до предела абсурдное. Если бы не зрелище взбешенного до крайности Мэтта, больше напоминающего разъяренного быка, она соображала бы намного быстрее. В ее голове возникла странная ассоциация с корридой. С одной стороны, Мэтт в образе свирепого чудовища, а с другой – тонкий, гибкий как лоза тореадор Мишель. К чести Мишеля, он смог сохранить почти полную невозмутимость. Он бесстрашно рассматривал Мэтта, а потом обратил взгляд на Мари.
– Что здесь происходит? – осторожно поинтересовался он.
– Да, Мари, объясни этому человеку, что здесь происходит, – обратился к ней и Мэтт, глядя на нее какими-то белыми глазами.
Сейчас он напоминал ей машину для убийства, этакий терминатор, готовый сокрушить все на своем пути. Какие-то последние ниточки еще связывали его с цивилизацией, но и они грозили в скором времени оборваться. И его ярость по непонятной причине была направлена не только на нее, но и на Мишеля.
– Мистер Донован, я не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет Мишель, – хрипло проговорила она, пытаясь преодолеть головокружение. – Вы не должны на него кричать.
Если бы его взгляд умел убивать, она тотчас же замертво рухнула бы к его ногам.
– Заткнись, ты…
– Я запрещаю говорить с Мари в таком тоне. Немедленно уходите или я вызову полицию. – Твердый голос оппонента привлек внимание Мэтта, и Мари, страшась его непонятного гнева, схватила Мишеля за руку.
– Не вмешивайся, Мишель, я разберусь с этим сама.
– Но, Мари, кто этот человек и что он здесь делает?
– Я пришел за своей любовницей. Она спит со мной за деньги… так что убери от нее свои руки.
Мари чуть не лишилась чувств после этого заявления. Она видела, как стремительно сереет лицо Мишеля. Помимо воли с ее губ сорвался тихий тоскливый стон, но ни один из мужчин не обратил на него внимания.
– Что? Мари, что он говорит?
Мари привалилась к стене, с ужасом глядя на Мэтта. Дурнота подкатывала волнами, и голоса гулко отдавались в голове.
– Мари! – закричал Мишель.
Она повернула свое лицо, взглянув ставшими бездонными от ужаса глазами в глаза Мишеля. И подтверждение словно само просочилось сквозь спекшиеся губы.
– Он говорит правду. Я действительно делаю это.
– Ты слышал это? Теперь проваливай отсюда.
Но Мишель не обратил на слова Мэтта никакого внимания. Он понял.
– Откуда были те деньги, Мари?
– Десять тысяч долларов… – процедил Мэтт. – Она отдала их тебе, не правда ли? Ответа не надо, и так все понятно. Именно за эти деньги она продала мне свою девственность.