Ни за что бы не подумала, что он это умеет, причем ТАК профессионально! Алексу бы не мешало у него поучиться, исполнял бы мне иногда. Как он крутился, выгибал спинку и вертел бедрами вокруг моей лыжной палки, не всякому гимнасту-стриптизеру под силу. А поскольку одежды на нем было много, представление получилось длинным и еще более зрелищным. Когда Профессор разделся полностью, старик восхищенно взвыл и захлопал в ладоши…
— Ну что ж, вы удивили меня, давно ничего подобного не видел. Берите пилюлю. — И монах, повернувшись к стене, на что-то там нажал, каменная крышка отвалилась, и он достал из потайного сейфа маленькую коробочку.
— Какая щедрость! — воскликнула я, глядя, как кот, быстро одеваясь, прячет коробку в карман.
— Она мне и не нужна, — улыбнулся монах. — Ведь с помощью даосских практик я сам уже почти достиг того, что дает пилюля вечной молодости.
Между тем вид у него был далеко не цветущий, а скорее какой-то весьма потасканный. Но говорить об этом мы ему не стали, от иллюзий больше счастья, чем от правды. Попрощавшись и еще раз поблагодарив извращенца, мы сразу же набрали на переходнике «адресочек» лисы.
А вот ее мы застали за вычесыванием блох из хвостов, один из которых уже почти полностью покрывал полосатый мех нашего напарника.
— О, какие благородные гости ко мне пожаловали!
Кот изобразил оскорбленного страдальца, с высоты своего оскорбленного достоинства молча взирающего на то, какими низкими предателями могут оказаться некоторые животные. Но лиса даже не покраснела. А лишь выхватила коробочку из его лап, открыла и воззрилась жадными глазами на пилюлю.
— Что ж, у вас получилось. И до заката еще две минуты, ты заслужил, чтобы я сняла с тебя заклятие и вернула на место шерсть.
Кот ничего ей не сказал, видимо решив уйти отсюда, не промолвив ни слова с этой изменницей, только задрал подбородок еще выше и продолжал смотреть мимо нее.
— Сам виноват. Не надо было меня бросать ради другой. От такой обиды я могла бы и не возвращать тебе шерсть…
Профессор встрепенулся и испуганно уставился на нее, забыв о своем намерении до конца не реагировать на предательницу-оборотня.
— Но так уж и быть, забирай! К тому же мне она теперь не нужна. У самой отрастет чистая, шелковистая…
И она одним движением лапки начертила в воздухе тающий сиреневый иероглиф…
…Два дня спустя кот почти вернул свой прежний вид, более того, лиса оказалась великодушной и выполнила свое первое обещание — сделать шерсть приятеля гладкой, как у двухлетнего молодого кота.
— Ребята! Это просто изумительно, шерсть стала как бархат! Мне даже самому приятно себя гладить, а Анхесенпа стала такой ласковой, как в медовый месяц.