Независимо от возраста, места проживания и национальности, все эти поэты последнего рубежа империи по-русски жили, по-русски сжигали себя дотла в поэтическом огне, по-русски предъявляли максималистские требования и к себе, и к эпохе, и к поэзии.
Геннадий Русаков писал:
Прощай, империя. Я выучусь стареть,
Мне хватит кривизны московского ампира.
Но как же я любил твоих оркестров медь!
Как называл тебя: "Моя шестая мира…"
Про ту же самую империю рассуждает и Иосиф Бродский: "…Если выпало в империи родиться, / лучше жить в глухой провинции у моря…" Впрочем, и без имперской семантики, в поэзии почти всех ведущих поэтов этого поколения разбросаны щедро её приметы, даже в перечне городов, легко перечисляемых или упоминаемых как место действия, мы находим и Ригу, и Сухуми, и Ташкент, и Коктебель… Где-то под коркой мозга до сих пор продолжает жить эта имперская вселенная.
В Махинджаури близ Батуми
Она стояла на песке…
(Б.Ахмадулина)
А разве не имперская вселенная заставляла поэтов тянуться к величию замыслов? Это величие поэтического замысла проявляется и у Николая Рубцова, и у Тимура Зульфикарова, и у Юрия Кузнецова, и у многих других в равной мере.
Странник Иисус Христос ушел с Запада…
Не бродит Он по дорогам и градам Европы сытой…
Только по нынешней разоренной, обделенной
Руси нынче бродит Он.
Тут в дальней деревне забытой, уже
Безымянной можно Живого встретить Его
На сладчайшей дороге-тропке глухой уже святой…
Тут Он еще не покинул землю…
Тут ещё живая творится жизнь Его:
И странствия Его, и Гефсиманский сад,
и Голгофа Его, и Крест Его
.
На Западе Он ушел с земли, и потому там
Ждут Второго Пришествия Его.
А на Руси еще бродит Он Живой.
Если хочешь встретить Живого земного
Путника Христа — иди на Русь…
Такой видится имперская Русь конца ХХ века русскому дервишу Тимуру Зульфикарову. Впрочем, о России и её великой и трагической судьбе размышляют практически все поэты. И размышления эти с неизбежностью уводят к легендам и мифам рухнувшей на наших глазах советской цивилизации. Эти мифические видения поэтов возвращают нас как бы в героический период нашей истории, в наши сказания и легенды, откуда и берет начало русская поэзия.
Взбегу на холм и упаду в траву,
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звездных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия.