А что же расцветало в советской России? В 1934 году на Первом Всероссийском съезде советских писателей в "мандатных данных" значится: крестьяне — 129, рабочие — 84, трудовая интеллигенция — 47, дворяне — 1. Главным докладчиком был товарищ Бухарин… "О поэзии, поэтике и задачах поэтического творчества в СССР" — вот он, главный доклад. Бухарин обращается к делегатам: "Мы, СССР, — вышка всего мира, костяк будущего человечества." Это не призыв победить Россию, какой она была — а обращение к победителям. И кто они, это большинство? Это крестьянские дети!
Принимая революцию, Есенин, Клюев, Клычков идут в бунт с идеей земли — они поэты крестьянской войны… Бориса Корнилова, Павла Васильева или Твардовского, начиная с их самой молодой веры, подчиняла идея о всеобщем равенстве — это поэты революции… Пришествие людей земли в искусство, как бы в его реальность — всегда бегство, в основе которого разрыв с миром отцов. Твардовский, Корнилов — комсомольцы… Совершенно не случайно, что Есенин, Клюев, Клычков — из раскольничьих семей. Они вскормлены этим духом, отсюда их сознание. Большинство получили образование, какое посчитали нужным дать своим сыновьям родители, а главное — могли себе это позволить, потому что разбогатели, имели торговое дело. Но мы видим, как крестьянский мир начинает рушиться сам в себе. Сыновья не подчиняются отцам. Они бегут в города, обрывая ни что иное как родовую связь с отцовским миром, хоть он для них и свят, как будто прибежище гонимой веры. Твардовскому мир этот уже открыто ненавистен и он порывает с ним, проклиная отцовское богатство.
Разрыв с отеческим миром, с домом — это утрата, на которую обречён всей своей судьбой крестьянский поэт. Поэтому дух этой поэзии — всегда лирическое бездомье, тоска по родному. Здесь смиряется пафос раскола, бунта, и всё проникается тихой жалостью сострадания. У Есенина и Клюева — это жалость к матери… У Твардовского и у Корнилова — понятная, но и невероятная в своей глубине жалость к бедняку… Это сострадание проникнуто любовью. Любовь — спасение. Спасения души ищут они в своей любви, но, принимая страдания покинутой матери или угнетённых батраков, принимают на себя и тайную, запрятанную в них судьбу, боль смертную. И когда трагедия истории исполняется как пророчество, гибнут её пророки. Гибнет Есенин — и захлебнётся в крови крестьянская война. Настаёт черёд Клюева, Клычкова. В действие вступают силы, которые нельзя остановить. Но гибнут и поэты революции… Корнилов, Павел Васильев… Потому что жалость к страдающему на земле мужику, к бедняцкой доле приводит уже к восстанию против советской реальности, то есть к собственной вовлечённости в ту же трагедию и гибель.