Забудем даже, что это пишется о Европе времен Первой мировой — Европе, поставившей убийства на конвейер. Откроем "Скифы" Александра Блока: написанные в 1918 году, они и сегодня звучат сверхактуально, "антиглобалистски" даже. Но никаких "сгустков бешеной "скифской" злобы" в устах поэта нет — только любовь:
Мы любим всё — и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений...
А еще концовка у "Скифов" хороша:
В последний раз — опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
В последний раз — на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!
Со злобой "на светлый братский пир" не сзывают, дорогой оппонент евразийства. Перечитайте, освежите в памяти стихи Блока.
Насчет "духа азиатчины" — даже нынешние монархисты, поклонники князя Трубецкого, смущенно отмахиваются от его слов: "романо-германское иго", — дескать, не говорил он такого. И напрасно. Вопрос тут тонкий, надо разобраться. Поэтому приведу две цитаты из главы "О туранском элементе в русской культуре".
Вначале афоризм: "для всякой нации иноземное иго есть не только несчастье, но и школа" (стр.160). А теперь дальше: "...Страной милитаристской и крепостнической par excellence Россия стала только в эпоху европеизации. И если вспомнить, что ко всему этому временами присоединялось ожесточенное гонение на всё исконно русское, официальное признание национальной русской культуры варварством и духовное засилье европейских идей, то вряд ли будет преувеличением обозначить этот период русской истории как эпоху европейского, или романо-германского ига. Это иго длилось тоже более двухсот лет. Теперь Россия вышла из него, но уже в новом виде — в виде СССР. Большевизм есть такой же плод двухсотлетнего романо-германского ига, как московская государственность была плодом татарского ига... И когда сопоставишь друг с другом эти два аттестата — аттестат татарской школы и аттестат школы романо-германской, то невольно приходишь к тому заключению, что татарская школа была вовсе уж не так плоха..." (стр.161-162).
Ясно, что выражение "романо-германское иго" — метафора; от настоящего европейского ига Россию спас Александр Невский в битве на Чудском озере, а возможные результаты его хорошо видны по нынешней Западной Украине. Трубецкой подразумевает духовное иго Европы в послепетровской России. Не всё, конечно, у основоположника евразийства бесспорно. Например, в характеристике Чингисхана: "Стремление к созиданию и организации преобладало над стремлением к разрушению",— да еще с упреком по адресу летописцев в "тенденциозности". Возможно, подобные пассажи и вызвали к жизни ироничное словцо философа Ивана Ильина: "Чингисхамство".