Роберт ГРЕЙВЗ
(1895 — 1985)
ПОЛНОЛУНИЕ
Когда я вышел в ту злую ночь,
Послышался бой часов.
Луна сияла, как солнце, точь-в-точь
Над ширью полей и лесов.
Казалось, она заклинала пшеницу
В любовном объятии соединиться
Под трезвыми взглядами сов.
Поля безмолвно легли под пяту,
Утомленный совенок кричал,
Соловей над моей головой на лету
То одним, то другим отвечал —
Так мужчина и женщина в тишине
Что-то друг другу бормочут во сне,
Словно плещет волна о причал.
И твой призрак в безжизненной маске луны
С моим столкнулся в ночи;
Если были они хоть на миг влюблены,
То сейчас разошлись как сычи.
Подробно фиксировало отраженье,
Как поднимается раздраженье
И лунный холод сочит —
Чтобы пыл живой любви охладить,
Затуманить светящийся след;
И казалось, что тонкая лунная нить
Качает ночной силуэт;
Наших призраков скрещивались взгляды
Подобно прутьям в могильной ограде,
Безразличны, как лунный свет.
Каждый выдох кинжалом нам ранил рот,
Окружила нас Арктики пелена;
Мы как айсберги мчались по сутеми вод,
И плыла между нами большая луна;
Русалки вокруг затевали игру,
И любовь развеялась на ветру,
Словно не существовала она.
ВОР
Прочь, на галеры, вор, и вымоли себе
В мученьях человеческую душу;
Там, под кнутом, вольготней воровать.
Ты раньше крал лишь кольца и часы,
Цветы и поцелуи, жесты, мысли,
Расплачиваясь за постель и крышу
Всегда, как самый честный человек;
Там, на галерах, воровству лафа:
Ты можешь красть у язв кандальных отдых,
У кислых корок сытость, у изгоев,
Прикованных к скамейке, дружбу.
И, может, слямзишь искупленье жизни
Никчемной у судна, рвущегося в битвы,
Но только не у самого себя.
Дэвид Герберт ЛОУРЕНС
(1885 — 1930)
СЛАВА
Слава — тоже из солнца, и солнце солнц,
И испускает лучи великолепных крыл,
Струя ручьи спокойствия.
Почти все время тигр расталкивает
И продирается в пылающем мире;
И малый ястреб взмывает и медленно
Кружит в центре вращения мира;
Мир приходит из-за солнца,
С сапсаном и совой.
И все они пьют кровь.