День Литературы, 2004 № 09 (097) (Газета «День литературы») - страница 64



Для нее все равны-едины.


Мир надежен за их спиной.


Горемыки, простолюдины,


Сердцевина земли родной.



Перегаром вчерашним веет


От разбавленного пивка,


Но душа, словно в бане, млеет,


И светлеет в глазах тоска.



Здесь я тоже залью-разбавлю


Неизбывную грусть-тоску.


И здоровье, и дух поправлю,


Как положено мужику.



Здесь смягчится моя гордыня...


...На Руси испокон веков


Нерушима одна твердыня —


Территория мужиков.




***


Сосед уехал на войну.


Там ближе к раю.


Все знают, как спасти страну.


А я не знаю.



Сосед пришел с войны с клюкой.


Отважно дрался.


Он был в раю одной ногой.


Не удержался.



Пока тащил второй сапог


Из бренной грязи,


Споткнулся о родной порог


И рухнул наземь.



Перевалился через край.


Отвоевался.


"В гробу я видел этот рай! —


Сосед признался, —



Покуда ехал на войну,


Был ближе к раю


И знал, как мне спасти страну...


Теперь не знаю!"




***


Помойная яма.


Гнилая трясина.


Россия — народов тюрьма.


Не жди меня, мама,


Хорошего сына...


Я вдоволь наелся дерьма!



Витийствуй, вития!


Возрадуйся, ворог!


Под звон сорока сороков


На крышке от гроба


Танцует "семь сорок"


Россия — страна дураков.



Паршивая сука.


Тупая скотина.


Немытое рыло-свинья.


Знакомая сердцу


До боли картина...


И в центре картины той — я!



Во мгле надо мною


Склонилась осина,


Плакучей листвой шевеля.


Не жди меня, мама,


Хорошего сына!


Меня поджидает петля...



Но кто же картины той


Храбрый художник?


И слышу из ангельских сфер:


"О чем вопрошаешь,


Безумный безбожник?!


Тебя рисовал Агасфер!"




***


Что ж ты закручинился, родимый,


Голову склонив на булаву, —


Русский гений, непереводимый


На иноплеменную молву?



То не вьюга плачет в поле ратном.


Плачет Русь, спаленная дотла.


На ее дымящиеся раны


Ангел возложил свои крыла.



Он не знает подлости и мести.


Он не прячет злобу за плечом.


И врагов Руси наотмашь крестит


Крестным, словно знаменье, мечом.


Звезды, аки угли в небе хмуром.


Снегу по окошки намело.


Подложил под щеку город Муром


Ангела-хранителя крыло.




***


Обветшалый брошенный барак


Доживает век свой еле-еле.


А бывало, свистнет с горки рак,


И в барачных окнах стекла пели.


И шпана — китайская стена —