Объяснение для непонятливых: "Так на Украине, как и в Болгарии, звались левадами луга и рощицы…" Чует, что ли, где через полтора десятка лет окажутся Украина и Болгария?
"Вы не видели Овидия? — Нет, но видел я Овадия"
. Это что, игра с древнегреческими нетленностями? Перебирание коктебельских камешков в доме Волошина? Очередная "беседа в беседке"?
А может — попытка разгадать, почему эпоха
"сбывая с рук… сбивает с ног"? Попытка заклясть историософский ужас: "Древле был страх омонголиться, позже был страх отуречиться, после был страх онемечиться…" Игра синтагм? Или — попытка вписать страхи России в страхи человечества, которое "мучится, плачется, молится"
? На миру и смерть красна?
В стремлении найти точку опоры в кренящемся пространстве мироздания и точку отсчета в ускользающем времени истории, все еще надеясь связать пережитое "в единый опыт" — он в последний раз оглядывается:
Всё ты должен сказать
На столетья вперед,
Оглянувшись назад
На Семнадцатый год!
Человек своего времени, сын своего поколения, великий советский поэт Леонид Мартынов завершает этим стихотворением свой путь.
Он умирает летом 1980 года, когда держава посылает ограниченно-обреченный контингент в последний поход, и закатная заря уже загорается на афганском горизонте.
На его счастье, он не успевает услышать, как звучат медные трубы этого отбоя.