– Эммануил, у входа тебя ждет мой экипаж.
Юнец, растерявшись, встал, нерешительно взглянул на улыбающегося Ризелли.
– Иди! – крикнул Рибас. Эммануил повиновался.
Рибас обратился к Ризелли: – Вам впредь я советую иметь дело только со мной. И если вы не последуете моему совету, курки моих пистолетов не останутся взведенными.
Пятясь, он достиг входной двери, выскочил из траттории, втащил Эммануила в экипаж, и кучер погнал лошадей по крутому подъему из порта. Молча, искоса Рибас поглядывал на брата. «С чего начать разговор? Как далеко зашли его отношения с компанией Ризелли?»
– Ты знаешь, что Ризелли мне неприятель?
– Да. Но он сказал, что будет покровительствовать мне. Ты далеко. А мной помыкают.
– Ручаюсь, что за глаза он смеется над тобой. Пойми, он приблизил тебя, чтобы кровно досадить мне. Оскорбить меня и нашу семью.
– У меня нет сил терпеть издевательства в школе.
– Умей поставить себя! Не оставляй без последствий и намека на оскорбление. До выпуска тебе придется терпеть три года. А там… клянусь, ты будешь рядом со мной.
Рибас переговорил с отцом и матерью, и Эммануилу не досаждали расспросами и выговорами. Через два дня он отправился в колледж, а на прощанье сказал Рибасу:
– Я потерплю. Но только ради того, чтобы потом быть вместе с тобой.
На следующий день, не посоветовавшись с отцом, Джузеппе нанес ответственный визит в палаццо первого министра Бернардо Тануччи. Дон Михаил считал, что отставка Тануччи дело решенное, ибо он не поладил с королевой Марией-Каролиной. Но сеньор все еще состоял первым министром при Фердинанде IV, и Рибас отправился к нему в предобеденное время, рассчитывая застать его дома. Расчет оправдался. Министр носил парик без кошелька, напудренные волосы волнами спадали на плечи. Вопрос Рибаса имел дальние цели, и после краткого вступления он сказал:
– России известно ваше стремление сделать Неаполь сильной державой. Но каковы ваши намерения в отношении России?
Выслушав вопрос, сеньор Бернардо говорил с четверть часа. Рибас запоминал основные положения его речи: ограничить римское влияние, лелеять связь с Испанией, выгодно торговать со всеми, в том числе и с Россией.
– Я бы пошел и на установление дипломатических отношений с Петербургом, – в заключение сказал первый министр.
С Фердинандо Гальяни Рибасу повидаться не удалось – он был в отъезде.
С тревогой на сердце Рибас отплыл в Ливорно. Что дальше? Какую карту предложит ему колода судьбы? Комната в «Тосканском лавре», нанятая еще перед отъездом, ждала его. Брат Сильваны Руджеро сообщил любопытную новость: