– Вы совсем забыли нас, – говорила госпожа Софи. – А беседовать с вами истинное удовольствие.
– Я должен сделать выбор! – восклицал философ. – Мои постоянные колики происходят от продолжительных бесед или от дурной воды?
– Причина ваших колик – вода, но не плохая, а петербургская, – сказал доктор Клерк.
– Ах, если бы знать, я прихватил бы с собой сотню галлонов воды из Сены!
– Что-что, а вода из Сены не переводится в этом доме, – сказал Бецкий, указывая на круглый столик в углу с шампанским и вазами, в которых покоились медовые груши, краснобокие яблоки и свежая со слезой клубника. Секретарь Марк Антонович откупоривал «Воду из Сены».
– Когда я приехал, – заговорил с бокалом в руке Дидро, – ваша императрица подарила мне этот цветной костюм вместо моего обыденного темного, теплую дорогую шубу и муфту и оплачивает мои расходы. Вы расходуете на меня свое время, драгоценное тепло общения, расцвеченное вашим вниманием. Поэтому мой тост – за ваши расходы, тепло и внимание. Пусть короли завидуют нам!
Госпожа де ла Фон округлила глаза, предвкушая узнать тайну.
– Говорят, ваш друг Фальконе был с вами нехорош в тот день, когда вы приехали.
– Все устроилось, – отвечал Дидро.
– Но он выгнал вас, больного, из своего дома!
– К нему приехал сын. Я не мог у него остановиться. Зато теперь живу у Симона Нарышкина, посла, щеголя, русского парижанина. Правда, меня рано будит изобретенная им роговая музыка, но я не в претензии.
– По Петербургу ходят легенды о ваших встречах с императрицей, – сказала Настя.
– Я говорю с ней с погоде, о политике, об искусстве писать драмы и о горнорудном деле, о видах на урожай, о живописи и о войне.
– И о Клоде Рюльере? – спросила Настя.
– Да, моя маленькая Анастази! – он вдруг бросился к Насте и сел на пол у ее ног. – И об этом щекотливом деле я говорил с вашей императрицей. Ведь когда Рюльер написал свои анекдоты о времени восшествия на престол великой Катрин, мне было поручено купить у него эти анекдоты. Но Рюльер не писатель, а капитан-драгун с тремя тысячами ливров дохода. Я предложил четыреста дукатов за его труд, он запросил двадцать четыре тысячи ливров!
– Но стоят ли его анекдоты такой суммы? – спросила Настя.
– Я не дал бы за них ни су.
– Почему же за анекдотами была объявлена такая охота?
– Тайна и неизвестность – вот что зачастую руководит поступками людей и направляет их интересы. – Он вскочил, схватил головку Насти костлявыми руками, она испуганно дернулась, а философ продолжал:
– Ах, прелести этой женщины способны вскружить головы тысячам смертных!
– Вы о государыне? – спросила жена доктора.