Сегодня с утра всё повторилось. Доктору Линду достался эгрет-фонтан из бриллиантов и сапфиров. В те несколько секунд, когда мадемуазель была без повязки, она успела рассмотреть маленького пленника получше. Он был по-прежнему в забытьи, сильно осунулся, левая ручка забинтована. Мадемуазель коснулась рукой его лба и ощутила сильный жар.
В этом месте рассказ мадемуазель прервался, но она быстро взяла себя в руки.
— Скорей бы всё это закончилось, — сказала она с восхитившей меня сдержанностью. — Долго такого существования Мишель не выдержит. Он крепкий, здоровый ребёнок, но всему есть предел.
— Вы видели Линда? Хотя бы краешком глаза? — с надеждой спросил я.
— Нет. Повязку снимали не более чем на десять секунд и строго-настрого запрещали оборачиваться. Я только чувствовала, что у меня за спиной стоит несколько человек.
У меня тоскливо заныло под ложечкой.
— Так значит, поиск нисколько не продвинулся?
Мадемуазель и Фандорин переглянулись — как мне показалось, с заговорщическим видом, и я ощутил укол почти физической боли: они были вдвоём, вместе, а я остался в стороне, один.
— Кое-что у нас все-таки есть, — с загадочным видом произнёс Фандорин и, понизив голос, будто сообщал некую важную тайну, добавил. — Я научил Эмилию считать скрип колёс.
В первый миг я понял только одно — он назвал мадемуазель Деклик по имени! Неужто их дружба зашла так далеко? И только затем попробовал вникнуть в значение произнесённых слов. Не получилось.
— Скрип колёс?
— Ну да. Любая ось, даже идеально смазанная, издаёт скрип, который, если п-прислушаться, являет собой циклическое повторение одного и того же набора звуков.
— Ну и что?
— Один цикл, Зюкин, — это один поворот. Достаточно сосчитать, сколько раз обернулось колесо, и вы узнаете, какое расстояние проехала карета. Колёса на каретах фаэтонного типа, которым отдают предпочтение п-похитители, имеют стандартный размер — если по метрической системе, то метр сорок в диаметре. Длина окружности, таким образом, в соответствии с законами геометрии, равняется четырём метрам восьмидесяти сантиметрам. Остальное просто. Мадемуазель считает и запоминает количество оборотов от угла до угла. Повороты экипажа легко ощутимы по накрену вправо или влево. Мы не производим слежки за каретой, чтобы не вспугнуть преступников, однако, в каком направлении Эмилию увозят первоначально, видим. Д-дальнейшее же зависит от её внимательности и памяти. Таким образом, — продолжил Фандорин голосом учителя, излагающего геометрическую задачку, — если нам известно количество и направление поворотов, а т-также расстояние между поворотами, мы можем определить место, где прячут ребёнка.