— Я ничего не слышу! — раздалось в трубке. — Афанасий Степанович, где вы находитесь? Как мне вас найти?
Фандорин забрал у меня переговорную воронку.
— У аппарата Фандорин. Здравствуйте, Сомов. Это я хочу с вами встретиться. Если вам д-дорога жизнь его высочества, немедленно выходите из дома через чёрный ход, пройдите парком и через тридцать минут, никак не позже, будьте на Донском кладбище, у противоположной от входа стены. Промедление подобно смерти.
И, не дожидаясь ответа, разъединился.
— К чему такая спешка? — спросил я.
— Я не хочу, чтобы он встретился с Эмилией, которая п-прибудет в Эрмитаж с минуты на минуту. Как бы Сомову не взбрело в голову устранить опасную свидетельницу. Вы ведь слышали, как он забеспокоился. Судя по дерзости, с которой Сомов убил Карра, ваш бесценный помощник в любом случае собирался уносить ноги.
Я покачал головой, вовсе не убеждённый, что Карра убил именно Сомов.
— Всё, Афанасий Степанович. — Фандорин положил в карман свой маленький револьвер, вынул из саквояжа ещё один, повнушительней, и засунул его за пояс. — Теперь наши с вами д-дороги расходятся. Я встречусь с Сомовым и как следует с ним побеседую.
— Что значит «как следует»?
— Скажу ему, что он раскрыт и предложу выбор: пожизненная к-каторга или помощь в поимке Линда.
— А если вы ошибаетесь и он ни в чем не виноват?
— Я пойму это по его п-поведению. Но Сомов — шпион, я уверен.
Я ходил за Эрастом Петровичем по комнате, следя за его приготовлениями. Всё происходило слишком быстро — я никак не успевал собраться с мыслями.
— Но зачем нам расставаться?
— Затем, что если Сомов — человек Линда, то весьма вероятно, что в эту самую минуту он телефонирует своему шефу, и меня ждёт на кладбище более г-горячая встреча, чем я рассчитываю. Правда, у них совсем нет времени на п-подготовку. Но место там удобное, уединённое.
— Тем более я должен идти с вами!
— Нет, Зюкин. Вы должны оставаться здесь и стеречь вот это.
Эраст Петрович сунул руку в карман и вынул обёрнутый платком бриллиант. Я благоговейно подставил ладонь и ощутил странное тепло, исходившее от священного камня.
Развернувшись на каблуках, Фандорин вышел в коридор. Я не отставал от него ни на шаг. У порога кухни Эраст Петрович присел на корточки, подцепил одну из досок пола, приподнял её, и в следующее мгновение в руках у него оказалась знакомая шкатулка.
— Ну вот, Зюкин, теперь я дому Романовых ничего не д-должен. Вы ведь можете считаться полномочным представителем августейшей фамилии? — Он коротко улыбнулся. — Главное — никуда не отлучайтесь от аппарата. Я непременно вам протелефонирую.