Бульон Лукулловый
Пирожки разные
Холодное из рябчиков по-суворовски
Жаркое: крупные цыплята на вертеле
Салат
Цельная спаржа
Мороженое
Десерт
To есть я-то отлично видел, что по случаю печальных событий меню составлено самое скромное, без каких-либо излишеств: что такое один салат? Ни осетров, ни фаршированных фазанов, ни даже белужьей икры. Истинно спартанская трапеза. Это поймут и по достоинству оценят приглашённые на ужин высокие особы. Но зачем же печатать такое в газете, для многих читателей которой и колбаса «собачья радость» — лакомство?
Во всем этом, по зрелом размышлении, я усмотрел не заботу о престиже власти, а нечто прямо противоположное. Очевидно, Симеон Александрович и обер-полицмейстер воспретили газетам свободно писать о случившемся, вот редакторы и исхитряются всяк на свой лад подогреть возмущение толпы.
Расстроенный, я отложил газеты и стал смотреть в окно — это на первый взгляд бесполезное занятие отлично успокаивает растревоженные нервы, особенно ясным майским вечером, когда тени так мягки и золотисты, деревья ещё не обвыклись со своей вновь обретённой листвой, а небо покойно и безмятежно.
Довольно долго я пребывал в тихом, безмысленном созерцании. А когда силуэты домов совсем размылись, стёртые сумерками, и зажглись фонари, затрезвонил телефонный аппарат.
— Слушайте внимательно и не п-перебивайте, — услышал я голос Фандорина. — Вы знаете Воробьёвы горы?
— Да, это совсем недалеко от…
— Там есть д-декоративный парк. Мы с вами видели его из лодки, помните? Помните висячий мост на канатах над оврагом? Я ещё сказал, что видел почти такой же в Гималаях?
— Да, помню, но к чему вы мне всё это…
— Будьте там завтра утром. В шесть. Принесите камень и шкатулку.
— Зачем? Что случи…
— Да, и вот ещё что, — бесцеремонно перебил меня он. — Не удивляйтесь, я буду наряжен монахом. Скорее всего я опоздаю, но вы, Зюкин, приходите вовремя. Всё поняли?
— Да, то есть нет, я ровным счётом ничего…
Раздался сигнал отбоя, и я в крайнем негодовании кинул трубку. Да как он смеет так со мной обходиться?. Ничего не объяснил, ни о чем не рассказал! Как прошло его объяснение с Сомовым? Где Фандорин сейчас? Почему не возвращается сюда? И, главное, зачем я должен везти в такое странное место сокровища короны?
Я вдруг вспомнил странное выражение, с которым он смотрел на меня при расставании. Что он хотел поведать мне на прощанье, но так и не решился?
Он сказал: «Отныне наши дороги расходятся». Что если наши пути разошлись не только в прямом, но и в фигуральном смысле? Господи, и посоветоваться-то не с кем.