Харриет продолжала:
<значит это просто посмертная разговорная программа изобретенная чтобы задурить мне голову если ты помрешь. ты запрограммировал ее чтобы напомнить мне случай в моем доме как гнусно с твоей стороны.>
<Нет, это настоящий Я, а не говеный болтливый софтвер.>
<докажи>
<Тест Тьюринга? Я из могилы обращаюсь к тебе за помощью, а ты устраиваешь мне ПЕРЕТРАХАННЫЙ ТЕСТ ТЬЮРИНГА?!>
<ок ты его прошел. только ты мог пройти тест тьюринга будучи мертвецом.>
<Спасибо.>
<ладно ты что-то говорил о работе?>
Я ввел Харриет в курс дела, объяснив, кто наш клиент и чего он хочет, однако ничего не сказал о плане оплаты. После небольшой дискуссии я решил дождаться пока буду ходить по земле перед тем, как стану нанимать еще сотрудников. Я решительно не желал рассказывать о послежизни целой тьме надоедал. Кроме того, я не забывал про соглашение о неразглашении.
Несколькими часами позже мои веки начали подрагивать, и я обнаружил себя в полумире между госпитальной палатой в ЛА и моей клетушкой в Аду. Сам Дьявол, словно некий гордый и радостный супервайзер, подошел, чтобы пожать мне руку и попрощаться.
"Когда же я узнаю Тайну?", прервал я церемонию.
"После доставки продукта. Уж сами постарайтесь, чтобы вас до того не сбил случайный автобус."
"Я буду очень внимателен."
"И не забывайте о нашем маленьком пункте о неразглашении", добавил он.
"Клянусь мамой."
Он жестоко улыбнулся моей самоуверенности. Я видел по его глазам, что он явно ждет, что я не выдержу, рассыплю горох и навечно попаду в его когти. Я начал было говорить что-то храброе.
Но в это мгновение иной мир растаял, и я вернулся в реальность. Яркие огни, жесткие простыни, и неостановимое громыхание моего сознания — целый мир боли. Оказалось, что даже небольшие ожоги первой степени могут довести до последних пределов страдания.
Я захлебнулся криком и замахал руками. Кто-то стиснул мое предплечье и я почувствовал укол морфина.
Поэтому теперь я знаю вдобавок каково это — быть на Небесах.
***
Вместе с Харриет мы проделали хорошую работу.
Для новой лавы Ада мы воспользовались пакетом движения жидкости, созданного известными гидрофойл-дизайнерами из Германии. Расширив его параметры небольшой добавкой собственного кода, мы добились причудливого поведения вязкой лавы — наши огненные озера трепетали так же, как лужи под дождем в Техасе. Под поверхностью прятались жерла яростных гейзеров, периодически извергаясь, чтобы выхлестнуть жгучий туман на жестокий ветер преисподней. Харриет выкрасила лаву в зловещий бордовый цвет с текстурой отсканированных фотографий моих еще тогда не заживших, в струпьях, ожогов, и пронизала извилистыми венами ослепляющие глазки ярко-красного электрически-жгучего цвета.