— Ни с того ни с сего он обратился в совершенно другого человека. Чудовище, отвратительная мразь. Какие только слова он не говорил! Сорвал с меня пальто, затолкнул в прихожую, стал оскорблять — боже, я слов-то таких не слышала! Возбудился, раскочегарился весь, я пыталась его вразумить, но ничего не вышло, я стала кричать и звать на помощь, и тогда он набросился на меня и заткнул мне рот. А потом потащил в спальню…
Она собрала всю волю в кулак и рассказала им, в подробностях, скрупулезно, что и как с ней сделал Хольберг. Ничего не забыла о той ночи — помнила все детали, даже мельчайшие. В тоне — ни намека на сентиментальность, она словно зачитывала отчет патологоанатома, сухой и бесстрастный. Никогда не говорила прежде об этом происшествии, и Эрленд заметил, что она словно держит дистанцию — говорит так, будто бы все это произошло не с ней, а с кем-то другим, не тогда, не там. В другом месте, в другое время.
В другой жизни.
Пару раз Эрленд и Элинборг не выдерживали, закрывали глаза от ужаса.
Катрина замолчала.
— Почему вы не сообщили об этом подонке в полицию? — спросила Элинборг.
— Он был сущее чудовище, обещал прикончить меня, если я кому-нибудь расскажу и его арестуют. Хуже того, сказал, что если я подам заявление, то он скажет, будто я сама его пригласила к себе, уговаривала переспать со мной. Он не так выразился, но я поняла, о чем он. Он был очень силен, просто великан, но не оставил на мне ни синяка — видимо, знал, что делает. Я только потом это поняла. Он пару раз ударил меня по лицу, но не оставил следов.
— Когда это случилось?
— В 1961 году, осенью.
— А что было после? Вы его видели когда-то еще…
— Нет, никогда его после не видела. Только когда в газетах появилось объявление…
— А потом вы уехали из Хусавика?
— Мы давно планировали это, Альберт все время говорил, что надо нам переехать. И после случившегося я перестала возражать. Люди в Хусавике добрые, город симпатичный, но я ни разу не возвращалась туда.
— До этого, как вы сказали, у вас с мужем было двое детей, мальчики, судя по фотографиям, — сказал Эрленд, кивнув в сторону рамок на стенах, — а потом у вас родился еще и третий. Когда это было?
— Два года спустя, — ответила Катрина.
Эрленд посмотрел ей в глаза и сразу понял — впервые за время разговора ему говорят неправду. По какой бы это причине?
— Почему ты не стал расспрашивать ее дальше? — поинтересовалась Элинборг, выйдя на улицу вслед за боссом.
Когда Эрленд, услышав про «два года спустя», встал и поблагодарил Катрину за помощь, Элинборг была ошарашена и не смогла скрыть удивления. Босс проигнорировал круглые глаза коллеги — как так, ведь мы только-только дошли до дела! — поклялся хозяйке дома, что дальше него и Элинборг сказанное ею не пойдет и что он понимает, как тяжело ей было рассказывать им о случившемся, и на этом откланялся.