— Почему?
— Потому, что если бы это было не так, он бы уже им воспользовался, — тихо сказал Эрленд. — И Хольберг погиб бы не от удара пепельницей. Так что ты прав насчет «не на дуэли».
— Не знаю, не знаю.
— Ладно, потом еще поговорим. — Эрленд выключил мобильный, еще раз извинился перед хозяйкой кабинета и сел на место.
— Итак, процедура такова, — продолжила Каритас. — Когда нам нужно провести исследование, мы подаем заявки в ряд комитетов. Бывают проекты, весьма похожие на тот, что затеял Эйнар, — с целью отследить генетическое заболевание. Если комитеты проект утверждают, то мы получаем список людей, которые страдают данным заболеванием или считаются его потенциальными носителями. Имена людей зашифрованы, мы не можем их прочесть. Мы сравниваем полученные шифры с теми, что хранятся в базе, идентифицируем записи, далее уже по генетической части базы находим людей с похожими ДНК. Имена, повторяю, нам неизвестны — мы имеем лишь шифры. В итоге получается более длинный список, нечто вроде зашифрованного генеалогического древа.
— Ага, как дерево для записок, — проворчал Эрленд.
— Что?
— Ничего, продолжайте, пожалуйста.
— Комитет по неприкосновенности частной жизни расшифровывает наш расширенный список и формирует выборку из конкретных пациентов и их родственников, там и имена, и фамилии, и идентификационные номера. Понимаете, как у нас все устроено?
— Да. И Эйнар именно таким образом получил идентификационные номера, имена и фамилии всех, у кого есть данная болезнь.
Каритас кивнула.
— И все это проходит через Комитет по неприкосновенности?
— Тут очень много технических подробностей, едва ли вам интересна вся наша кухня. Мы работаем с частными врачами и с больницами. Они передают имена, фамилии и идентификационные номера пациентов в Комитет, Комитет их зашифровывает и отправляет нам шифрованный список. Как я уже сказала, для генетической части нашей базы имеется программа по сравнению ДНК, она собирает пациентов в группы и кластеры, в зависимости от степени родства. Эта программа позволяет нам составлять оптимальную выборку — так, чтобы статистически мы хорошо умели находить те или иные наследственные болезни. Составив выборку, мы затем просим конкретных людей принять участие в исследовании. Генеалогия чрезвычайно полезна, если нужно определить, имеем мы дело с наследственной болезнью или нет, без нее хорошую выборку не составить. Ну и конечно, так куда легче находить сами наследственные болезни и их гены.
— Стало быть, Эйнару нужно было всего ничего — притвориться, будто он составил выборку для исследования, убедить Комитет по неприкосновенности и получить от него расшифрованный список имен и фамилий?