Когда у власти были греки, он открыл круглосуточную бакалейную лавку, а когда пришли Маккавеи, лил свечи. Во времена римского владычества он работал официантом.
Византийцам он писал иконы, арабам шил подушечки, для египтян вновь резал камень, но теперь уже в основном квадратные блоки. Он лечил массажем ревматические боли во время правления крестоносцев, подковывал лошадей при мамелюках, а при турках-оттоманах торговал гашишем и козами. А еще бывали периоды, когда он подрабатывал чародеем и пророком, а также занимался менее популярной тогда медициной.
Чтобы преуспеть в чародействе, он побрился налысо, и ему вырезали на голове стилом верительные грамоты, так чтобы в критической ситуации, чтобы доказать, что он настоящий маг, он мог попросить обрить себе голову.
Работая пророком, он, в отличие от других, не надевал ошейник, чтобы его водили на веревке от клиента к клиенту, а просто сидел на базаре, выкрикивая прохожим непрошеные предостережения.
Лечил он в основном кашицей, сделанной из растения с цветами в форме звездочек, известного под названием иерусалимской вишни, одной из разновидностей паслена. Микстуры свои он готовил, растирая цветы прямо на грязных камнях мостовой у Дамасских ворот, где его частенько видели за этим занятием — он исполнял причудливый танец на четвереньках, чтобы не попасть под ноги прохожим.
Пользовался он и более сильнодействующим наркотическим средством из опавших листьев белладонны, которое к тому же вызывало неудержимую рвоту. Работая, ему приходилось самому принимать свои лекарства несколько раз в день, и большую часть времени он чувствовал себя совершенно разбитым. Чтобы желудок мог хоть что-то исторгнуть, он съедал несколько больших мисок каши из топинамбура.
В это время у него еще была способность обращаться к каждому на его родном языке, даже если сам Хадж Гарун не понимал его, и в Иерусалиме это очень ценилось. Так он скоро приобрел репутацию человека, способного преобразить мушмулу, или ослиный крик, или даже невнятные возгласы уличных разносчиков в чудесные предзнаменования грандиозных событий.
Со временем он стал известен под разными именами, которые он теперь уже не помнил, но после своего первого хаджа в восьмом веке он взял себе постоянное имя Аарон или, по-арабски, Гарун, в честь Гаруна-аль-Рашида, одного из главных персонажей сказок «Тысячи и одной ночи», которые он любил больше всего на свете; тогда же, после первого хаджа, он решил посвятить себя защите Иерусалима, его прошлых и будущих жителей от всех врагов. Однако, несмотря на благое намерение, он не мог похвастаться какими-нибудь серьезными достижениями.