Ощущая нежные лошадиные губы у себя на плече, он повернулся к Крадоку:
– Ты разрешишь мне испытать их?
– Они не продаются.
– Если бы они и продавались, я все равно не смог бы их купить. Я попросил разрешения испытать их.
– Командир тоже возница?
Во время прошлогодних сатурналий Марка назначили состязаться на наемной упряжке со штабным командиром, лучшим возничим в легионе, и Марк состязание выиграл.
– Я считаюсь лучшим в моем легионе, – ответил он.
Крадока, видимо, не удовлетворил ответ.
– Сомневаюсь, чтобы ты управился с моими черными сокровищами.
– Не хочешь ли побиться об заклад? – спросил Марк. Глаза его загорелись холодным блеском, губы тронула улыбка.
– Побиться об заклад?
– Да, что я управлюсь с твоими лошадьми. И так, чтобы ты остался доволен. Где – выбирай сам.
Марк отстегнул застежку, которой был заколот на плече грубый плащ, и протянул ее на ладони – красноватый сердолик слабо блеснул в полутьме.
– Застежка против… против одного из твоих охотничьих копий. Если тебя это не устраивает, назови свою ставку.
Крадок не взглянул на застежку, он смотрел на Марка так, словно юный римлянин был конем, чей норов бритт сейчас пытался оценить. Под этим хладнокровным испытующим взглядом Марк покраснел. Охотник заметил краску гнева, заметил, как римлянин с вызовом вздернул подбородок. Он скривил губы в еле заметной усмешке и, видимо удовлетворенный осмотром, наконец сказал:
– Я согласен.
– Когда мы устроим испытание? – спросил Марк, возвращая застежку на место.
– Завтра я гоню табун лошадей в Дурин. Но через восемь дней вернусь, вот тогда и устроим. А сейчас нам пора отправляться.
– Хорошо, – ответил Марк и, хлопнув на прощание по блестящей конской шее, последовал за Крадоком вон из конюшни. Они свистом подозвали ожидавших собак, взяли прислоненные к стене главного дома копья и скоро исчезли в чаще.
Крадок отсутствовал дольше, чем собирался, и когда наконец наступил день испытания, урожай (весьма, надо сказать, скудный – в Иске Думнониев этой зимой многих подстерегал голод) уже собрали. Подходя к назначенному месту встречи – широкой ровной поляне в излучине реки, – Марк прикидывал, каким образом раздобыть зерна про запас. Крадок уже ждал его и вскинул руку в знак приветствия. Вспрыгнув на колесницу, он повернул коней и с грохотом помчал навстречу Марку, приминая папоротник. Солнце отбрызгивало от бронзовых бляшек на груди и лбах лошадей, их длинные гривы и волосы возничего развевались на ветру. Марк стоял как вкопанный, хотя в животе у него все сжалось в комок. В последний миг возничий резко осадил лошадей, чуть не наехав на Марка, тут же выскочил из колесницы и, пробежав по дышлу, остановился, балансируя на нем.