– Клавдий Иеронимиан, ты только что сказал, что послал бы подходящего молодого командира из числа подчиненных, – не выдержал наконец Марк. – Получу ли я приказ на марш?
Первым ответил его дядя, обращая свои слова столько же к легату, сколько к племяннику:
– Боги моих предков запрещают мне лишать любого из родственников возможности свернуть себе шею ради благого дела, будь у него такое желание.
Тон его был ядовит, но Марк, встретившись со смущающе проницательным взглядом из-под насупленных бровей, догадался, что дядя Аквила гораздо лучше, чем он думал, понимает, что все это значит для Марка.
Потом заговорил легат:
– Ты отдаешь себе отчет в том, как обстоят дела? Провинция Валенция, что бы она собой ни представляла раньше, чем бы она ни стала впоследствии, сейчас не стоит и ремешка от старой сандалии. Ты окажешься один на вражеской территории, а если попадешь в беду, Рим ничем не сможет и не захочет тебе помочь.
– Понимаю, – ответил Марк. – Но я буду не один. Со мной пойдет Эска.
Клавдий Иеронимиан наклонил голову:
– Ступай. Я не твой легат, но я даю тебе приказ к выступлению.
Позже, когда они обсудили разные детали, усевшись вокруг жаровни в атрии, Плацид вдруг высказался неожиданно:
– Пожалуй, мне жаль, что в вашей экспедиции нет места для третьего! В ином случае, клянусь Бахусом, я бы бросил Рим на произвол судьбы и отправился с вами!
Лицо его на миг утратило свое надменно-скучающее выражение, юноши посмотрели друг другу в глаза, и Марк впервые с момента их встречи почувствовал что-то, похожее на симпатию.
– А ты убежден, что можешь доверять своему варвару в таком рискованном деле?
– Эске? – с изумлением переспросил Марк. – Да, конечно.
Плацид пожал плечами:
– Что ж, тебе лучше знать. Лично я не решился бы подвешивать свою жизнь на столь тонком волоске, как верность раба.
– Мы с Эской… – начал Марк и осекся. Нет, он не станет выставлять напоказ свои и Эски сокровенные чувства на потеху трибуну Сервию Плациду. – Эска у меня уже давно. Он ухаживал за мной, когда я болел, делал для меня все, пока я не смог встать на ноги.
– Ну и что тут особенного? Он – твой раб, – небрежно проронил Плацид.
От удивления Марк не сразу нашелся, что ответить. Он как-то забыл думать об Эске как о рабе.
– Он делал все не по этой причине, – сказал он наконец. – И не по этой причине он идет сейчас со мной.
– Ты так думаешь? Как ты наивен, мой милый Марк, раб есть раб. Дай ему свободу и посмотришь, что выйдет.
– Я так и сделаю, – произнес Марк. – Спасибо тебе, Плацид, я так и сделаю.
Когда позже вечером Марк с Волчком, следовавшим за ним по пятам, вошли в спальню, Эска, как всегда, уже был там и, отложив в сторону пояс, на котором чистил застежку, спросил: