– Даже я не могу сказать наверняка, пока их не посмотрю. – Марк повернул лошадь опять на тропу. – Вы держите путь в селение? Мы едем с вами.
И так они двинулись дальше – впереди Марк и вождь, бежавший рядом с его лошадью, затем Эска и остальные охотники с подвешенным на шесте кабаном; собаки сновали между ними. Сперва они шли вдоль гребня, потом свернули от моря в глубь страны и, петляя, стали спускаться сквозь редкий березняк к большому озеру. Оно лежало между холмами, жемчужно-молочное в вечернем освещении. Марк и Эска знали его, они не раз выходили на его дальние берега. Озеро Многих Островов – называлось оно. Название пошло от того, что по нему были разбросаны островки, одни скалистые, с крутыми берегами, другие плоские, окаймленные ивами, где гнездились цапли.
Уже смеркалось, когда они добрались до деревни, стоявшей на уступе горы над тихой озерной гладью. В неярком красноватом освещении дверные проемы хижин с кострами внутри цвели, как желтые цветки крокусов, пронизанные красными жилками. Кучка строений, составляющих усадьбу вождя, лежала в начале укрепленного селения в крутом изгибе земляного вала. Марк и Эска вслед за вождем повернули туда; остальные охотники, договорившись о дележе кабана, разошлись по своим домам.
Заслышав их приближение, из освещенной двери выскочил подросток, которого Марк определил как брата вождя, и подбежал к ним.
– Как прошла охота, Дергдиан?
– Охота была доброй, – ответил вождь. – Смотри, кроме отменного кабана, я привел с собой целителя больных глаз, а также его копьеносца. Позаботься об их лошадях, Лиатан.
Он живо повернулся к Марку, который растирал бедро:
– Тебя утомила езда верхом? Ты, верно, слишком много ехал сегодня.
– Нет, – ответил Марк. – Это старая болячка, просто она мне порой досаждает.
И он последовал за хозяином в главную хижину, нагнув голову, чтобы не задеть за низкую перемычку. Внутри было очень жарко, всегдашний синий чад перехватил горло. На теплом настиле из папоротника лежало несколько собак. Маленькая сморщенная старуха, видимо, рабыня, склонилась над очагом, устроенном на возвышении, и помешивала в бронзовом котле какое-то кипящее варево. На вошедших она не взглянула. Зато сидевший по другую сторону очага исхудалый старик стал вглядываться в них сквозь едкий дым блестящими властными глазками. Но уже в следующий миг занавеска из превосходно выделанной оленьей шкуры над входом на женскую половину поднялась, и показалась молоденькая женщина – высокая, темнокожая, даже более смуглая, чем это свойственно племени эпидиев, в прямом зеленом одеянии, схваченном у плеча кружком красного золота, широким и массивным, как щит. Женщина, очевидно, пряла – в руках она держала прялку и веретено,