– - Пойдемте, скоро завтракать! -- вставая, сказала Феклуша.
Я предложил ей свою руку и сжимал ее крепко, пока мы спускались с лестницы. Я шел так медленно и робко, что Феклуша спросила меня:
– - Вы боитесь, кажется?
– - Да,-- отвечал я со вздохом.
– - Лестница крепкая.
– - Хотите знать, чего я боюсь в самом деле? -- сказал я с жаром и остановился на половине лестницы.
В эту минуту грубый и знакомый голос Федосьи раздался внизу:
– - Барышня, завтрак готов.
Я должен сознаться, что очень испугался в первую минуту, и как дурак дал дорогу Феклуше, которая, высвободив свою руку из моей, побежала с горы.
Феклуши не было за завтраком, только к концу она явилась со сковородой. Пылающее ее лицо доказывало, что кушанье было приготовлено ею. Я невольно вспомнил слова моего приятеля. Старики, торжественно переглянувшись, начали потчевать меня этим блюдом. Я просил их самих отведать сначала.
– - Где же это водится, хозяева прежде гостя? -- сказала старушка.
Я положил на тарелку стряпню Феклуши и ждал, когда начнут есть старики, а они все угощали меня.
– - Что, батюшка, не отведаете?
– - Скушайте, ведь она мастерица у нас стряпать.
И оба так внимательно следили за каждым куском, который я клал в рот, что хоть кого сбили бы с толку. После завтрака я хотел идти домой, но в ту минуту, как я готов был проститься, у раскрытого окна, к которому я стоял спиной, раздался крик козы. Я невольно отскочил от окна. Старички и их дочь рассмеялись. Коза передними ногами стояла на окне и продолжала кричать. Феклуша, продолжая еще смеяться, взяла кусок хлеба, посыпала солью, показала козе и пошла из залы.
– - Феклуша, да ты покажи свою умницу-то гостю. Ах, какие она штуки знает! -- сказала старушка.
– - Верите ли, батюшка, знает то же, что на ярмонке собаки у штукарей>4 делают! -- добродушно прибавил Зябликов.
Я пошел за Феклушей, вовсе не интересуясь козой, которая встретила свою госпожу прыганьем, боданьем и разными козлиными ласками, за что получала по кусочку хлеба.
– - За что вы ее любите? -- спросил я Феклушу, заметя в ее глазах необыкновенную нежность, когда она ласкала козу.
– - Она выросла у нас; все понимает, посмотрите, я ей скажу: пойдем, Машка, в лес!
И Феклуша побежала к воротам; коза за ней. Феклуша споткнулась и вскрикнула; лицо ее приняло плачевное выражение, и, потирая свою маленькую ножку, она сказала:
– - Ах, я ушибла ногу!
Я кинулся ее подымать, приняв все это за истину, но Феклуша премило улыбнулась мне, а Машка ее забегала около нее и лизала ей руки. Феклуша вдруг рассмеялась, вскочила и, потирая пальцем о палец, говорила, бегая: