Взвалив на спину мешок, я двинулась к цели, долго и нудно в мыслях рассказывая себе самой о вреде излишне увлеченности, опасностях, подстерегающих в ночном лесу одиноких девиц, а также методах профилактики раннего ухудшения памяти. Костерила себя последними словами, проще говоря. Еще бы, если учесть, что предстояло обойти добрых полгорода…
Вообще-то вечером в лесу хорошо, особенно летом. Комарья пока почти нет, солнце уже не припекает, свежий воздух, птички щебечут еще — лепота. Вот через часок, когда солнце уже сядет, а месяц еще не взойдет, станет поганенько. Не видно ни зги, ветки со всех сторон цепляться за платье начнут, да пытаться глаза выколоть, но к тому времени я надеялась выйти на торный тракт, который не потеряешь даже пасмурной ночью, когда с небес не падает ни единого лучика света.
Так оно и вышло. Едва небо из темно-лазоревого превратилось в иссиня-черное и на нем проклюнулись первые звезды, лес расступился и я вышла на широкую дорогу, укатанную множеством колес до твердокаменного состояния. Еще полчаса спустя я перешагнула порог харчевни, с многообещающим названием «Доброй ночи».
Хозяин, пожилой герр Калеб Монс, меня, разумеется, знал. В маленьких городках всегда все друг друга знают, и Кирхенбург тут отнюдь не исключение, а самое что ни на есть правило.
Не стану утверждать, что мое появление Монса осчастливило, но и расстраиваться ему было не с руки. Это в больших городах содержатель харчевни или трактира перед воротами зашибает деньгу недуром и может себе позволить выставить непонравившегося посетителя на улицу, а у нас не так уж и много бывает тех, кто может нагрянуть на ночь глядя, так что жизнь в «Доброй ночи» едва теплится и любой постоялец ему в радость.
Сегодня, впрочем, у него заночевало аж пятеро ландскнехтов — по разбойным мордам видать, что именно они, тут и на оружие с доспехами смотреть не надо, — весело проводившие время за пивом и костями. На меня они, вроде бы, внимания не обратили, однако ж я б не я была, если не ощупали они меня своими взглядами, пускай и исподволь. Жизнь в отряде наемников, это хорошая школа, знаете ли.
— Ох, фрёкен Клархен, — Монс поспешил мне на встречу и принял мешок, — что ж вы так поздно? Не иначе как за травками ходили, да припозднились? А я вот вам сейчас глинтвейнчику сделаю.
— За травами, уважаемый. — громче, чем это было нужно, произнесла я. — Куда же ведьме без трав?
Калеб был отнюдь не дурак, не первый год содержал харчевню, так что объяснять ему, с чего я начала называть себя ведьмой было не нужно. Ландскнехты сделали вид, что ничего не слыхали, но на миг замерли и, переглянувшись, продолжили игру. Подергайтесь, шакалы. Это простую селянку вы, может быть, и затащили бы, невзирая на хозяина, в ближайшие кусты, а с ведьмой тягаться у вас кишка тонка.