— А что мы? — тупо повторил Эссекс.
— По-моему, и Земле, и Венере, и Марсу группа F нужна позарез, — скромно заметил Рашен. — Десантный и бомбардировочный флот действительно можно списывать, а вот что касается нас, с нашим опытом боев в открытом пространстве…
— Да? — оживился Эссекс.
— Фил, ты тормоз. Кто их будет защищать от внешней угрозы, если не мы?
— От внешней угрозы? — переспросил, Эссекс.
— Почему молчит станция на Цербере? — спросил Рашен. — Ты выяснил?
— Адмиралтейство разбирается… — виновато ответил Эссекс. — Телеметрия… Все такое… Скоро узнаем.
— Пошли туда скаут, Фил.
— Зачем? — искренне удивился Эссекс.
— Чтобы посмотреть, отчего станция молчит.
— Ну ты сказал! Туда два месяца ходу! А сигнал может появиться завтра, ну послезавтра. Может, там заело что-то.
— И чему там заедать?
— Не знаю, — признался Эссекс. — Вроде бы нечему. Там все просто как болт. Сверхнадежно.
— Вот именно, — кивнул Рашен. — Отправь туда скаут, Фил. «Рипли» пошли. Завтра же. И пусть до Цербера ходу будет не два месяца, а три недели максимум.
— Это же самоуправство, Алекс… — до Эссекса постепенно начало доходить, что Рашен не шутит. — Если внизу узнают… А деньги?! Из каких фондов я это оплачу? За три недели до Цербера — ты что?! Сам посчитай — бустер понадобится от «Гордона», чтобы так разогнать…
— Сколько осталось до Собрания Акционеров? Три месяца, Фил. Вот и считай: три недели туда, столько же на разведку. И месяц убеждать идиотов внизу, что станцию уничтожил кто-то чужой. А заправку бустера я оплачу, раз ты такой жадный. Из резервного фонда.
Некоторое время Эссекс выпученными глазами вглядывался в лицо Рашена.
— Алекс, ты с ума сошел? — спросил он с надеждой в голосе.
— Хотелось бы, — ответил Рашен серьезно.
* * *
Скаут «Рипли» был маленькой юркой посудиной, семьдесят процентов которой занимала ходовая часть, а еще двадцать — оптические и радарные сканеры. Экипаж скаута насчитывал пять человек, и в полет они надевали громоздкие противоперегрузочные скафандры с системами кормления, водоснабжения и канализации. Скаут ходил с такими перегрузками, от которых у человека в обычном спецкостюме просто вытекли бы глаза. Жить месяцами в скафандрах было нелегко, зато скаут прошел две войны без единой пробоины. Целиться в него еще получалось, а вот попадать — нет.
Обстановку скаута пронизывал спартанский дух, если не сказать хуже. Самой роскошной деталью внутреннего убранства «Рипли» был унитаз для невесомости с привязными ремнями. На клапане унитаза кто-то нацарапал: «НЕ СРАТЪ».
— Это зачем? — спросил Рашен, повисая над унитазом головой вниз.