- Давно?
- Со вчерашнего дня.
Николай помог взвалить ящик на грузовик, и они отправились в помещение.
- Втроем-то мы ух как загуляем на Украине, - сказал Николай, усаживаясь рядом с другом на голом топчане.
- Как втроем? - переспросил несколько удивленный Сергей.
- А! ты еще не знаешь! - спохватился тот и завопил: - Володька! Володька!... Егоров! Вот! - продолжал он, указывая на подходившего к ним курсанта. Сергей узнал в нем своего вчерашнего провожатого. - Это и есть третий.
- Мы уж знакомы, - перебил его тот. И три новых друга уселись вместе и начали оживленно болтать.
Случай свел новых товарищей в один взвод первой роты. Ростом они были разные. Николай стоял вторым от правого фланга, Сергей - посредине, а Владимир - на левом.
III.
Напоследок все особенно много бегали и суетились. А вот и сигнал: "повестка" или "сбор". С подсумками и винтовками выбегают курсанты. Запыхавшийся завхоз торопит какую-то отставшую подводу.
Раздается команда:
- ... Станови-и-ись......
- Командир батальона, - шепчет Сергею, убегая на свое место, Владимир.
Длинная, длинная серая лента, - шестьсот человек. Роты рассчитаны. Музыканты на местах.
- Батальон, смирно. Под знамя. Слуш-а-ай. На-караул. Раз... два!.. Ровная щетина стальных штыков.
Потом вновь раскатывается протяжная команда:
- Батальон направо. Отделениями правые плечи вперед. Ша-агом марш.
Затем - коротко и резко:
- Прямо.
И батальон двинулся под раскаты боевого марша.
--------------
На вокзале быстро погрузились в вагоны.
Двадцать теплушек с курсантами, классный вагон со штабом, а дальше платформы с кухнями и двуколками.
Отправление было назначено через час.
Николай пошел за кипятком на станцию, Владимир - в цейхгауз - получать на троих хлеб и сахар.
В вагоне было тепло от топившейся железной печки, шумно и весело. Через полуоткрытую дверь мелькнула голова пробегающего мимо дежурного по эшелону комроты. Вздрогнул состав от толчка прицепившегося паровоза. Прозвучал последний сигнал, и поезд тронулся. Несмотря на вечерний холод, курсанты разом распахнули двери и окна.
- Прощай, Москва!
- До свидания!
- Счастливо оставаться!
Запели:
"Прощайте, матери, отцы, прощайте, жены, дети,
мы победим, - народ за нас!
Да здравствуют Советы!"
Стало уже совсем темно. Тысячи огненных искр летали и кружились за окнами. Мерно постукивали колеса и мощно ревел, ускоряя свой ход, паровоз.
IV.
Мелькали грязные серые деревушки; с покрытых снегом полей бежали мутные ручьи, леса стояли черные и голые. Но чем дальше уходил эшелон к югу, тем зеленее и приветнее становились рощи и поля, а там, где впервые начали попадаться белые мазанки хуторков, было уже совсем по-весеннему сухо и тепло.