Как хорошо она понимала Берту, бежавшую от всего этого. Понимала, но не прощала.
* * *
Генеральный оборудовали в Китайском Кабинете. За шелковыми ширмами разбили лазарет, где раненые залечивали ожоги. В основном, злословием. Не йодом же их мазать? За ночь вампиры надеялись хотя бы частично восстановить былую красу, а пока что передавали по кругу баночки с белилами. Созерцать алеющие рубцы еще пару часов никому не хотелось, атмосфера лепрозория не потворствует хорошему настроению. Каминные статуэтки, с выбритыми лбами и лукавыми полу-улыбками, взирали на остальных вампиров, которые разбрелись по углам и переговарились вполголоса, бросая испуганные взгляды на Мастера, восседавшего на кресле, массивном как трон. Лицо его было бесстрастным, но когти царапали деревянные поручни, снимая с них тонкую стружку. У его ног примостилась Изабель.
Уныние царило в стане врагов, ведь скоро они разбредутся спать, а никто до сих пор не был наказан. В том, что виновник всех неудач рано или поздно отыщется, не приходилось сомневаться. Одного взгляда на Мастера хватало, чтобы понять — приближается гроза. Небо затянуло плотными сизыми тучами, за ними ворочался гром, горизонт то и дело озаряли всполохи. Оставалось лишь дождаться того идиота, который пробежится с воздушным змеем, притягивая к себе молнии.
Ко всеобщему ликованию, в гостиную вошли двое вампиров, а за ними, шаркая, плелся Штайнберг. Все взгляды устремились на новоприбывших.
— Виктор, мы… — начал Готье, но взмахом руки Виктор велел ему замолчать.
— …не нашли их, — договорил он. — Я только что имел удовольствие помахать им вслед. Рано или поздно я их все равно поймаю, а сегодня мне уже недосуг. Зато вы привели моего старинного приятеля и не состоявшегося родственника. Тоже неплохо. Подойдите поближе, герр Штайнберг.
Растерянный, фабрикант сделал несколько шагов.
— Надеюсь, вы успели попрощаться со своим сыном? — полюбопытствовал вампир. По лицу Штайнберга пробежала судорога.
— Я не знаю, где он! Пожалуйста! Он не причинит вам вреда!
— В этом я уже убедился. Не пугайтесь так, любезный. Вы не сторож своим детям. Даже у самых лучших родителей порою вырастают скверные, непочтительные отпрыски. С сыном вашим я сам разберусь, да и с дочерью тоже. Уже предвкушаю встречу с ней.
Штайнберг заморгал, не понимая куда он клонит.
— Ваша дочь придет ко мне сама, — милостиво пояснил Мастер, — по доброй воле. А когда это произойдет, мир изменится, станет гораздо… интереснее.
— Что вы имеете в виду? Зачем вам моя Берта? — спросил фабрикант, едва устояв на ногах.