* * *
Покончив с ежевечерней рутиной, Берта Штайнберг вернулась в опустевшую палату мисс Грин и присела на ее койку. Вчера она так и не увидела, исказила ли миловидное личико Маванви гримаса отвращения. В сущности, ей было все равно, потому что ничего не изменилось. Если раньше ей казалось, что стоит произнести эти слова вслух и они, будто заговор от зубной боли, сразу же ее исцелят, теперь исчезла даже эта надежда. Легче не стало. Только в глупых россказнях Маванви женщины берут в руки меч, на самом же деле они бессильны бороться. Она, по крайней мере. Остается только ждать, когда Виктор до нее доберется. Такая уж ее функция в его сказке.
Развернувшись на пятках, Берта проследовала вон из гостиной, не обращая внимание на девочку, которая что-то кричала ей вслед. На ходу попросила медсестру собрать вещи пациентки, а сама поднялась на третий этаж, в рекреационную, пустовавшую в столь поздний час. Встала у окна, вглядываясь в ночь, разбавленную светом фонарей. В глазах защипало, две слезинки скатились по скулам, но дальше не продвинулись, застыли на щеках. Нетерпеливым жестом Берта смахнула их и они зазвенели, ударившись о подоконник. С такой нервотрепкой нужно питаться почаще, подумала вампирша, чувствуя как резко упала температура тела. Хотя еще раз отведать крови ей все равно не случится.
Через полчаса на крыльце появилась Маванви в сопровождении Карла Мейера и медсестры, которая несла за ней чемоданчик. Девочка уже успела переодеться: вместо больничной формы, напоминавшей мешок с рукавами, на ней была та одежда, в которой она приехала сюда пару недель назад — белое платьице с высоким воротником и соломенная шляпа с голубой лентой на тулье. Платье было чересчур коротким, лента — слишком длинной, так что мисс Грин, и без того щуплая, казалась маленькой девочкой на прогулке. Маванви беспрестанно озиралась по сторонам и задирала голову, вглядываясь в темнеющие окна. В какой-то момент она в упор посмотрела на Берту, которая сразу же отшатнулась. Видно было, как Маванви вздохнула и, опираясь на руку критика, забралась в подъехавший экипаж. Ни на секунду не переставая петь ей дифирамбы, Мейер уселся рядом, и экипаж скрылся за воротами, увозя девочку в мир, сотканный из ее фантазий. Мир, в котором длинноволосые красавцы врываются в окно, а не заходят через парадную, требуя чтобы им постелили красную дорожку.
Так было вчера. Сегодняшний же вечер побил все рекорды по концентрации ужаса на единицу пространства. Что-то было не так. Вернее, все было не так. Она не должна здесь находиться. И