Действительно — вскоре я увидел перекрёсток с указателем на английском языке «Орденская База по приёму переселенцев и грузов „Северная Америка“». На въезде был такой же блок — КПП, как и тот, который я недавно проехал. На блоке так же стояли два «хамви» в укрытиях, но вместо М113 один капонир занимал старый лёгкий танк «шеридан» с крупнокалиберной короткоствольной пушкой.
На самом перекрёстке стояли ещё два камуфлированных бежевых «хамви», возле которых было несколько солдат и офицер или сержант в малиновом берете. Проезжая мимо них, я помахал им из окна, и они все дружно мне ответили.
Метров через двести я переехал через железнодорожную ветку по аккуратно уложенному пятну брусчатки, прогремев колёсами.
Дорога опять нырнула вниз, и база «Северная Америка» скрылась за изломом, как будто её и не было. Вокруг потянулись степи… или саванна? Всё же больше на Африку похоже, ту, которую я помнил по передаче «В мире животных».
Неожиданно радиостанция, включенная в режим частотного сканера, хрипло заговорила:
— «Папа Медведь», «Папа Медведь», это «Страус», как принимаешь? Приём.
— «Страус», здесь «Папа Медведь», принимаю чисто и громко. Приём, — ответил чей-то казённый голос.
— «Папа Медведь», преследуем две мобильные единицы, возможно, враждебных, двигающихся в сторону железной дороги. Внедорожные грузовики, автоматическое оружие, до двенадцати человек внутри.
— Принял. «Страус», обозначь свою позицию, приём.
— «Папа Медведь», квадрат Ромео-Лима-двенадцать, приём.
— Принял. «Страус», нуждаетесь в поддержке? Приём.
— «Папа Медведь», вышлите две патрульные машины на запад, в направлении Отель-Лима-двенадцать. Приём.
— Принял. «Страус», займите свою позицию. Приём.
— Принял, «Папа Медведь». Приём.
Ага, не всё же быть идиллии тут. Два грузовичка с пулемётами и какими-то охламонами всё же шляются. Обозначения квадратов мне ничего не сказали, но я на всякий случай разогнул усики на обеих РГД и проверил, как достаётся автомат из держателя. Прошло минут десять, но вокруг ничего не происходило. Затем за железной дорогой вдалеке пропылили два «хамви» на высокой скорости, обогнав меня. Они исчезли из поля зрения, оставив в воздухе прозрачный пылевой шлейф, медленно рассеивающийся в безветрии.
Дорога вновь поднялась ненамного и резко нырнула в широкую низину. Когда я почти достиг противоположного её края, тишина вокруг неожиданно взорвалась недалёкими пулемётными очередями. Я сбросил скорость и поднялся почти к самому взлобку подъёма, затем остановился, затянув ручник.
Стрельба велась как минимум из трёх или четырёх крупнокалиберных и единых пулемётов. Затем раздались хлопки автоматического гранатомёта и резкие, как петарды, взрывы. Схватив АКМ, я выскочил из кабины, сбежал с дороги в траву и, пригибаясь, поднялся выше по насыпи. Поднёс к глазам бинокль, благо солнце было справа сзади, да и не до бликов там было. Метрах в трёхстах передо мной крепко дымил песочного цвета «унимог», весь размалёванный какими-то надписями, сделанными красной краской. Из кузова бил ПК, выбрасывая полоску огня и пульсирующий хвост прозрачного серого дыма в сторону противника. Возле колёс грузовика присели несколько фигурок в разномастной камуфляжной одежде, стреляющих с колена по двум частично укрывшимся за бугром «хамви». С крыши одного из внедорожников по грузовику бил частыми короткими очередями крупнокалиберный пулемёт, со второго — автоматический гранатомёт. Уже со второй очереди гранатомётчик накрыл грузовик, возле которого взметнулись облака песка, фигурки попадали, из кузова вырвался клуб дыма со вспышкой внутри, пулемёт замолчал.