Эмили кивнула, начиная понимать, что надо бы прочитать Колину вводный курс по Иноведению. Будучи СС, сам он почти ничего не знал о мире сверхъестественного.
Может, потому что всю жизнь скрывал свою сущность, пытаясь слиться со смертными.
– Почему Найл не маскирует свои глаза?
– Потому что Найлу все равно. Ему плевать, если люди заметят, что он от них отличается, – проклятье, ей даже казалось, что его возбуждает, когда люди с его помощью оказываются вырванными из своего уютного мирка.
И, конечно, его возбуждал секс со смертными.
Раздался треск от лампочки дневного света над головой Колина, после чего она погасла, и все погрузилось во тьму.
По ее телу пробежал озноб. Эмили обвела взглядом аллею, но не обнаружила чьего-либо присутствия.
Она ослабила ментальную защиту, заметив движение силы в атмосфере.
Да, девушка никого не видела, но чувствовала – кто-то рядом есть.
Она открыла сознание, выпустив на свободу собственный дар. Ее захлестнула горячая, неприкрытая ярость, хлынула прямо в ее голову… Эмили рухнула на колени и закричала от внезапной боли.
Демон десятого уровня. Дерьмо.
– Эмили? – Колин схватил ее под руки и рывком поставил на ноги. – Детка, что случилось?
Стуча зубами, она смогла произнести:
– З-з-здес-с-сь к-к-кто-то есс-сть… – и замотала головой, сжав челюсти.
Что за черт? Он продолжил обнимать ее левой рукой. До него доносился звук ее сердцебиения: неистовая дробь просто оглушала.
Но больше ничего не было слышно: ни хруста гравия под ботинками, ни шороха одежды – ничего, что могло бы выдать чье-то присутствие в аллее.
Он полностью положился на свои чувства. Если враг в аллее – он бы заметил.
Колин потянулся к оружию. Он не чувствовал никого, но док определенно кого-то обнаружила, поэтому надо быть готовым ко всему. Колин на всякий случай снял пистолет с предохранителя.
Из теней выскочили четверо мужчин, полностью одетые в черное: ботинки, штаны, куртки, лыжные маски – и кинулись на них с доком. Колин оттолкнул Эмили назад, к стене, а сам развернулся лицом к нападающим, поднимая оружие:
– Назад! – приказал он. – Я коп…
Они напали.
Ублюдки. Все четверо навалились одновременно: пинали, били, повалили на землю. Колин выстрелил, но, видимо, промахнулся, потому что избиение не прекратилось ни на секунду. Он почувствовал, как холодная боль пронзила правую руку, как потекла кровь, а из внезапно онемевших пальцев выпал пистолет.
Колин не представлял, кем были эти парни, но они явно выбрали не того, с кем стоит связываться.
Колин был прижат к земле, окровавленными пальцами он старался найти опору на грубом гравии. Один из подонков наносил ботинком удары по ребрам полицейского.