То, что я увидел, на некоторое время повергло меня если не в ступор, то уж привело в замешательство точно. Да тут еще и дружок мой не то завыл тонким голосом, не то заплакал. В этот момент мне было как-то не до его переживаний. Своих хватало.
Никаких сомнений, что передо мной имел быть место объект культового поклонения в виде мертвого тела. В котором, кстати, мне чудились черты профессора Макарова Вячеслава Михайловича в виде бородки и золотых очков. Впрочем, я бы не стал это утверждать со стопроцентной уверенностью. Я рассчитывал на мои камеры, которые должны беспрерывно снимать все это дело.
- Заткнись! - толкнул я Йосика так, что тот безвольным кулем повалился на дощатый пол. Достал он меня, честное слово.
Он даже лежа продолжал скулить.
Что же они нагородили вокруг покойного, что люди так пугаются? Чего же это за идеология такая? И, главное, на кого все это рассчитано? На своих? Так им, похоже, вход сюда запрещен. Напрочь и категорически. Сами они тут шабаши устраивают, что ли? Я о верхушке. Вроде закрытой секты. Посвященные. Что-то у меня это в голове не укладывается. Нет у меня чего-то такого, чтобы это все воспринять. Ну вот не был я пионером, хоть режь.
Я схватил Йоську за шиворот, пытаясь поставить того на ноги, но он ни в какую. Ноги поджал, ручонки на брюшке сложил, глаза закрыл и скулит гад. Черт с тобой, скули, некогда мне с тобой возиться.
Я уже достаточно пришел в себя, чтобы сориентироваться. Если слева от меня уличная дверь, то мне направо. В, так сказать, святая святых. Впрочем, у меня появились немалые сомнения в том, что там есть хоть что-то для меня интересное. Если прямо при входе устроено что-то вроде святилища, то за ним что может быть? Во всяком случае, мало чего, что соответствовало бы гордому слово «лаборатория». Навидался я их. И самых современных, оснащенных дорогущей техникой и чистейшими реактивами, и завалящих, где достоверно можно определить разве что цвет исследуемого вещества и - примерно - его температуру.
Теперь мне удалось найти стык полотнищ, поэтому я выбрался из этого склепа, не вставая на четвереньки. Тут, с другой стороны занавеса, оказалось достаточно светло для того, чтобы я смог выключить фонарик. Окна, конечно, пыльные и грязные, но дневной свет все же пропускали.
Не больше трех минут ушло у меня на то, чтобы обследовать первый этаж. В сущности, и этого-то было много. Вне всякого сомнения, раньше тут было что-то вроде общественного места. Или, точнее, присутственного. В том смысле, что тут раньше располагалась столовая с кухней при ней, небольшая кладовая, еще какие-то подсобные помещения. А в дальней комнате стоял давно заглохший дизель-генератор, правда на вид вполне исправный. Кое-где на стенах еще висели старые плакаты и лозунги. Видно, с идеологией тут было поставлено туго, если все это притащили с собой в глушь в таком количестве. Или не притащили? Может, с окрестностей набрали? И на всем этом пыль, паутина и следы давнего запустения. Не может быть, чтобы забросили такое здание только ради того, чтобы поместить в нем труп. То есть, естественно, наверняка я этого не знаю, поэтому рассуждаю только со своих позиций и исходя из личного жизненного опыта. Мне лично, к примеру, не знаком ни один шаман или идолопоклонник, хотя нескольких молодых дурачков, пытавшихся подражать им, я все же встречал. Помню, квартира у одного такого была сплошь завешана всякими непотребными изображениями, полно макулатуры по этому делу, какие-то «магические» штуки везде разложены, в шкафу пара балахонов висит, но при этом жить в своей квартирке он не перестал. И родителей на улицу не выставил, хотя те только что не плевались по поводу его увлечения, а уж скандалы у них происходили чуть не через день. Так что, видно, что-то в здешнем мироустройстве разладилось до того, что общественная столовая накрылась самой что ни на есть грязной, черной, давно немытой сковородкой.