Около калитки Степанова двора игрались две девчонки где-то пяти и семи лет, украшая глиняную, свежеслепленную бабу куриными перьями и лоскутками. Расплодился Коммунист до невозможности. К бегу Проф с детства не был приспособлен, потому запыхался и пускал носом пузыри.
— Отец… дома? — спросил он, хватаясь рукой за правый бок, закололо.
— Папка в море, — ответила младшая, одновременно выковыривая из носа грязным пальцем.
Какое, к звезде, море?
Он просто перешагнул через девчонку и толкнул калитку, другой рукой снимая кожаную петлю со столба. Давно тут не бывал. А ничего, хорошо устроился Коммунист. Слева огород, за ним баня. Прямо — дом, не хуже, чем у Сани.
В два этажа. За ним — Проф знал — должники кожу мнут, оттого запах тут тяжелый. И как они тут только живут?
Шагу не успел сделать, как рванул обратно за калитку; на него мчался пес самого церберного вида, лохматый до невозможности, здоровенный, пасть как чемодан раскрытый, клыки в палец длиной, глаз не видно за нависшей на них шерстью, а уж лает, — Профа жуть взяла. Считай, едва ноги унес.
Чудовище подлетело к калитке и ну его облаивать, захлебываясь собственной яростью. По-хорошему, надо бы ноги уносить, но он никак не мог нашарить кожаный запор, потому как глаз не сводил с беснующегося пса, сторожа каждое его движение. С детства он не любил собак, если не сказать, боялся.
Немного погодя, когда стало понятно, что обе стороны находятся каждая в своем тупике, Проф полуобернулся и попросил:
— Девчонки, уймите пса.
Та, что поменьше, ответствовала тоненьким, ехидным голоском:
— Мы не умеем.
Проф двумя руками удерживал сотрясающуюся от мощных налетов калитку и прикидывал, сумеет ли удержать петля этого монстра в собачачьем обличий. Ну что за семейка такая! Степаново отродье. Ну когда же эта скотина успокоится-то?! Долго ему еще так стоять на потеху людям? Хорош хранитель. Торчит у двора Коммуниста буквой «Г» и едва успевает уворачиваться от брызжущих на него собачьих слюней. Как будто пес на него плюет прилюдно. Срам, да и только.
Появление на крыльце Степана он воспринял с жутким облегчением. А тот встал руки в боки и ухмыляется.
— Чего вылупился? Отзови собаку!
— Чегой-то я должен ее отзывать? — начал глумиться Степан. — С каких таких пирогов?
— Попов у тебя? — перекрикивал собаку Проф.
— Тебе-то что с того?
Лохматая скотина с новой силой бросилась на калитку, едва не опрокинув Профа. Он изо всех сил уперся руками и ногами. Долго он так не сдюжит, факт.
— Император его ищет.
— А мы, коммунисты, императоров не признаем, — продолжал издеваться этот гад. — И долгов перед ним у меня нету, долю вношу исправно.