Клайв рассмеялся:
— Садовникам на заметку! Скажите, подходит ли для пряток сад Кингстри?
— О да. Идеально.
— Я польщен. Но с тех пор, как вы в последний раз сыграли в прятки, как вам удается удовлетворять стремление пережить «щемящее чувство опасности»?
— Сейчас я в нем не особенно нуждаюсь.
— Опускаете руки и ждете, что преподнесет вам судьба? Помнится, однажды вы признались в этом.
— В общем, так и есть, и в тот раз вы сказали, что рады, — я проявила мудрость, просто опустив руки.
— Мне не хотелось, чтобы вы испытали боль, а это было бы вполне возможно, попади вы тогда к менее трезвому человеку, чем я. Но в вашем возрасте кроткое ожидание не всегда приносит нужные плоды. Если вы намерены проявлять подобную пассивность, осмелюсь порекомендовать иной подход: «Открой рот, закрой глаза, и посмотрим, кто застигнет тебя врасплох?»
Решив поддержать его легкий тон, Мери ответила вопросом на вопрос:
— А если никому это не удастся, сколько я могу простоять вот так, с закрытыми глазами?
— А сколько Спящая Красавица ждала своего принца, чтобы тот разбудил ее поцелуем?
— Ее приговорили проспать сотню лет.
— В таком случае зачем спешить? — Он улыбнулся, приглашая разделить шутку, но при этом создалось впечатление, что он одержал маленькую победу, оставив за собой последнее слово.
В нескольких милях от Кингстри местность стала больше походить на пригород, и, когда машина взобралась на холм, впереди можно было разглядеть многие ряды монстров — тракторов, комбайнов, косилок и механических плугов, — аккуратно покрашенных в синий с золотом цвет и несущих одинаковое клеймо «Дервент», в котором Мери распознала факсимильное воспроизведение подписи Клайва. За ними стояли здания цехов, а на отдельной площадке — группа суперсовременных строений.
— До чего же странно увидеть фабрику на самой границе Нью-Фореста! Ваше предприятие начиналось именно здесь? — спросила Мери.
— С первых чертежей. Я начинал с двух ангарчиков, в компании с несколькими механиками, разбиравшимися в тягачах. Половина ангара служила мне кабинетом, остальные полтора были нашими мастерскими. Один из тех механиков теперь мой управляющий; другого, я сделал директором. И фабрика вовсе не чужда этим местам, как вы подумали. Многие века здесь мастерили плуги, и лишь «неумолимая поступь времени» требует мощности, на смену двум хорошо сбалансированным деревянным рукоятям. И потом, отсюда удобнее всего отправлять технику в Саутгемптон, на экспорт.
— Мне нравится ваша цветовая гамма.
— И опять это всего лишь дань традиции. Плуги, продававшиеся на рынках в Ромси и Рингвуде, всегда бывали ярко раскрашены. Поэтому, заканчивая свои агрегаты, я решил, что они должны быть веселенького цвета, как детские игрушки. Моя подпись — просто тщеславие. Вам, наверное, знакомо: пока молод, не можешь примириться с мыслью, что не напишешь свою фамилию где-нибудь в этом мире, и чем размашистей, тем лучше?