— Она сказала, что Мартин освободится через двенадцать месяцев, — с самодовольным видом сообщила Сьюзен. Мартин был подмастерьем дубильщика, а его скупой хозяин не позволял парню жениться. — И что у нас будет трое детей.
— Тогда вам бы лучше поторопиться, — поддела ее миссис Баттеруорт. — Скоро вы будете староваты для такого дела.
Сьюзен бросила на нее сердитый взгляд:
— Вообще-то ее вызвали в дом миссис Таппер, знаете — это жена торговца шелком и бархатом. Ее младший сын заболел. У него начался приступ, как раз когда они собрались в церковь, и он кричал, что не пойдет. А когда об этом прознали Роберт Даун со своими приспешниками, они на неделю привязали беднягу к кровати, а сами стояли вокруг, распевая псалмы и вдувая ему в нос уксус, чтобы изгнать дьявола.
— Один вид этой своры кого угодно изгонит, — проворчала миссис Баттеруорт.
— Они изгонят нас, если сюда придут, — заметила Сьюзен, а миссис Баттеруорт ответила, что она хотела бы на это посмотреть.
Мать Саймона молчала; волосы падали ей налицо. Однако Саймон понимал, что она расстроена. Ему хотелось утешить ее, но миссис Баттеруорт не любила проявлений нежности. «Хватит лизаться», — говорила она.
Но теперь он ощутил тревогу матери, и, когда миссис Баттеруорт поднялась наверх, а Сьюзен отправилась в курятник, он сказал:
— Daya, давай уйдем.
Он заговорил на языке цыган, которым не должен был больше пользоваться, и мать недовольно взглянула на него, но ничего не сказала.
— Почему мы здесь остались?
— А куда же нам идти?
— Куда угодно, — ответил Саймон, широко раскинув руки, как будто хотел обнять леса, реки и горы; дороги, по которым они путешествовали, и все, что они видели. Но мать казалась больной и усталой.
Со двора вернулась Сьюзен.
— Ни одного яичка, — сообщила она, потом бросила на мать с сыном любопытный взгляд. — О чем вы говорите? — спросила она. — Что значат эти слова?
Мари поспешно послала сыну отчаянный взгляд, но он ответил:
— Это цыганский язык.
Сьюзен села, вытирая руки о передник.
— Вы на самом деле цыгане? — спросила она. — У вас кожа обычная — по крайней мере, парень темнее тебя, но у нас в деревне останавливались цыгане, и некоторые были черны, как сажа.
Мать Саймона долго не отрывала от Сьюзен глаз, затем потупилась.
— Мой отец был ирландцем, — объяснила она. — Он приехал сюда в тот год, когда был голод, в поисках работы…
Мало-помалу она рассказала свою историю, и время от времени Саймон ее перебивал. Ее отец и сестра умерли от голода в канаве, а она сидела рядом с ними под дождем и ждала, когда они проснутся. Вскоре мимо в своих разноцветных кибитках проезжали цыгане, и они сжалились над ней, хотя она не была цыганкой. Ее взяли в кибитку Розы. Роза называла себя Цыганской королевой. Она умела предсказывать судьбу и лечить болезни — даже сердечные недуги. У нее было одиннадцать дочерей и сын по имени Тобин, который был немного старше Мари. В то время девочке не было еще и пяти лет.