– Конечно, мама! – кричит Алиса.
И мама с выражением читает следующее: «Мама дура праиграла мне в крести кинолики».
Алиса, услышав то, что она написала, начинает рыдать. Она страшно расстроена, потому что она не хотела обидеть маму. Она просто написала то, что думала. Мама тоже с трудом, конечно, сдерживается от рыданий.
– Мама, я не хотела!.. – плачет Алиса, убегает к себе к комнату и минут через пятнадцать выбегает с другим листком бумаги.
Ее мама читает: «Мама извени меня что я написала что ты дура что праиграла мне в крестики нолики». То есть девочка осталась при своем мнении. Но все-таки я доскажу историю про ролики.
– Ты, Маша, когда научилась кататься на роликах? – раздраженно спросил я ее, узнав эту новость.
Главное, я понимал, что ни няня ее не могла научить, ни в детском саду не могли. Читать и писать могут научить, но не на роликах же кататься. Есть все-таки еще то, что осталось на долю настоящих мужчин. Да, я умею кататься на роликах, и Поклонная гора – не чужое для меня место.
– Вчера, – рассказала Маша. – Меня Лиза же научила.
– А вы где и когда с ней катались?
– Да нет, она мне показала, как надо ездить на роликах. Вот так делаешь руками и вот так ногами. Так что, папа, я уже умею кататься на роликах.
– Так, может, тебе тогда и не надо на роллердром? – спросил я. – Ты же уже умеешь.
– Нет, надо, – ответила она. – Просто покататься сходим.
И вот она встала на ролики, оттолкнулась. Она категорически отказалась от моей помощи. Она сразу упала. Она вскочила и снова пошла. Она прошла на роликах целый круг, держась только иногда за металлический поручень. И еще один круг. И третий. После этого она скорректировала свою позицию:
– Папа, – сказала она, – ты видишь, что я хорошо хожу на роликах?
– Да, ходишь ты уже хорошо, – согласился я. – Но на роликах надо кататься.
И я объяснил ей как. Я долго объяснял. Я катался вместе с ней. Я устал. Она все время падала и вставала. Я был поражен, вообще-то.
– И руки! – кричал я. – Руки не держи вместе! Маши руками!
– Папа, я уже умею кататься на роликах? – спросила она меня наконец с вопросительным выражением на лице и в голосе.
Я по-честному был ею восхищен и сказал:
– Кататься умеешь. Но ты должна летать на роликах.
– Летать?
Она задумалась.
Потом я с Ваней, который, как мне хотелось бы думать, истосковался по мне, поднялся наверх, в зону кинотеатра, где мальчик сдержанно попросил купить ему попкорна. На самом деле он истосковался, конечно, по попкорну. Насчет этого с самого начала не должно было быть иллюзий. Но они были.
Когда мы вышли на улицу, Маша вместе с мамой уже стояли возле машины.